Идеальный донор - страница 2

Почему мама запрещала продавать энергию? Все в городе знают, что это не больно и безопасно, более того, с шестнадцати лет каждый человек в нашей стране обязан сдавать по десять процентов Ки ежемесячно. На эту энергию и существует само государство.

Интересно, каково быть главным советником императора? Я слышал, что в высший совет входят уникальные маги с эффективностью более семидесяти процентов. Даже представить себе не могу, каково это — уметь колдовать с такой эффективностью, ведь потери Ки у них ничтожно малы.

Эффективность выше пятидесяти процентов — это уже признак гениальности. У нас в городе такой талант был только у мэра и пары его чиновников.

Я же при магических действиях теряю девяносто три процента Ки. Кто может позволить себе такие потери? Поэтому я никогда не пробовал заемную Ки, да и свою тоже не тратил, ведь даже самое слабенькое заклинание отняло бы у меня слишком много Ки.

— Добрый день! Вы впервые в зале приема Ки? — обратилась ко мне миловидная девушка в форменном светлом ханьфу. На рукавах были сделаны прорези, и я смог увидеть на левом плече изящные цифры два и один. Довольно талантливая девушка. Она могла бы найти место и получше.

Но, оглядевшись, я заметил, что у всех женщин в зале талант от двадцати до двадцати семи. Вот это у них требования к работникам!

— Да, я… впервые, — сконфузился я. Мне стало стыдно за потрепанный вид, но девушка по-доброму улыбнулась и пригласила следовать за собой.

Мы вошли в крохотную комнатку, где еле-еле уместилась кушетка и столик с кристаллами разной величины.

— Ложитесь на кушетку и расслабьтесь, скоро к вам подойдут.

Я послушно вытянулся и чуть не расплакался от давно забытого ощущения уюта. После смерти мамы я потихоньку распродавал имущество, чтобы не умереть с голоду. Кровать я продал на второй месяц, домик — на четвертый, и вот уже более восьми недель я ночевал на улице, закутываясь в старый халат и подобранные тряпки. Поэтому при мысли, что лежу на удобном матрасе, мягко проминающимся под моим весом, на меня накатила такая слабость. Мама, прости меня, я не сдержал слово, но я так хочу жить.

— Так-с, кто тут у нас? Ага, семерочка, понимаю, — раздался бодрый мужской голос. — Странно, что ты к нам впервые заглянул. Ну, теперь, думаю, станешь постоянно приходить.

Я кивнул, не открывая глаз. Не хотел, чтобы он видел мои слезы.