Учитывая, что у забегаловки не имелось стены смежной с коридором
вся картинка как на ладони. Не для меня – для Лео. Мой друг и
сейчас наблюдает за происходящим через глазок общественной камеры.
Переживает за меня. И держит электронный «палец» на кнопке вызова
полиции, которая и не подумает слишком уж торопиться на вызов. А
может вовсе не явится. Все хотят жить. Желательно жить хорошо, но
если нет выбора, то рады и возможности просто дышать. Полицейские в
этом плане не исключение.
Я заканчивал обрабатывать шестой столик, когда прогнозы Лео
сбылись.
В широком коридоре-тоннеле остановилось два пятиместных
электро-кара покрытых облупившейся желтой окраской. Кары с открытым
верхом. Прямо-таки модерновые кабриолеты. А проще говоря – такси.
Для чего машинам обязательный желтый цвет я не знал, но говорят это
пережиток древнего прошлого пролезшего в реальность будущего
прямиком с планеты прародительницы. Да мне плевать, честно говоря –
согнувшись над замусоленной столешницей, краем глаза я
всматривался в неторопливо выходящих пассажиров и в четвертом по
счету мужчине узнал одного из горячо ожидаемых мною
гостей.
Олаф Креншарт. Необычные имя и фамилия, но крайне обыденный
список преступлений: вооруженное ограбление ювелирного магазина на
заштатной окраинной планете, повлекшее за собой смерть десятка ни в
чем неповинных людей. Олаф облажался. Облажался так сильно, что, не
успев хапнуть куш, перепуганный масштабом случившегося поспешно
смылся с места преступления вместе с подельниками. Приговор вынесен
заочно и пересмотру не подлежит. Приговорен к смерти через камеру
расщепления. Убийства и грабеж, но кто знает, какие еще подвиги он
успел записать на свой счет.
Внешне ничего особенного не представляет. Невысокий крепыш с
бульдожьим лицом, холодные синие глазки глубоко под нависшими
бровными дугами. Фигура давно потеряла стройность, зато обрела
массивный живот, заметно выпирающий под серой рубахой максимального
размера. М-да….
Я обрызгал стол из пульверизатора и продолжил тереть его со всей
старательностью. Это не все… должен быть и второй. Любят они, что
ли друг друга, раз никогда не расстаются? А вот и он….
Герхард Штраус. Этот выглядел безобидней. Черт… да он никак не
тянул на приговоренного к смерти преступника! Добродушное худощавое
лицо, широко раскрытые глаза смотрят безмятежно, губы растянуты в
ласковой улыбке. И он повинен в смерти людей? Да уж, в фильмах у
преступников внешность гораздо мрачнее, чем у добродушного
Герхарда.