Дальше все произошло само собой. За ничтожные секунды.
Грузно шагающий вперед Олаф споткнулся и подался вперед. Следом
невольно потянулся Герхард, пытаясь удержать друга от падения на
землю. Момента я не упустил. Электрошокер врезался тощему ублюдку
точно в горло, щелканье кнопки и дернувшийся Герхард с хрипом
оседает на землю, не сводя с меня выпученных ошарашенных глаз.
Упавший рядом Олаф не успел понять происходящего – жала шокера
впились в жирный загривок и толстяк обмяк. я повторил разряд – для
надежности – и рывком развернулся к Герхарду.
Упав на колено, выхватил нож и, перехватив рукоять обеими руками
замер.
Так… так… теперь надо….
- Тим, бей! – пронзительно завопил в ухе голос Лео – Бей!
Бе-е-ей!
А черт!
Коротко выдохнув, я вбил лезвие ножа в грудь Герхарда, повел им
внутри тела, расширяя рану. Выдернул оружие. И ударил снова – чуть
выше раны от предыдущего удара. Выдернул. Развернулся к лежащему
ничком Олафу и нанес ему два удара в спину, под левую лопатку. Все
быстро. Мгновенно. Не давая себе времени задуматься, не давая
прислушаться к хрипам и стонам. Переживать буду потом.
- Повтори удары, Тим! Гарантия!
- Заткнись! – булькающим голосом попросил я и опять взмахнул
окровавленным ножом, вбивая лезвие в несопротивляющуюся
плоть.
Лежащие на полу мужчины не шевелились.
Я выпрямился и, задрав голову к потолку, шумно выдохнул. Хорошо,
что здесь темно. Хорошо, что я толком не вижу крови. Хорошо, что ни
один из смертников не издал крика, мольбы или просьбы о пощаде.
Были только сдавленные и быстро затихшие хрипы. И хорошо, что меня
не тошнит. Трясет – да. Тошнит – нет.
- Ты сделал это, Тим. Сделал! – Лео ликовал так сильно, будто я
с отличием закончил дико элитный колледж, а не убил двух
человек.
До моего затуманенного сознания не сразу донесся сдавленный звук
чьего-то плача. В испуге взглянул на лежащие у ног трупы и
облегченно выдохнул – плач исходил не от них. Их тела неподвижно
лежали в мусоре.
Обернулся. Держа наготове шокер и окровавленный нож, сделал пару
шагов к источнику звука. Электротакси по-прежнему стояло на месте.
Фара горела, освещая место убийства. Чернокожий таксист сидел в
салоне и плаксиво что-то бормотал, ладонью поглаживая руль и
приборную панель машины.
Прислушавшись, я уловил слова, перемежаемые всхлипами и
стонами: