Михаил выдыхает воздух рвано, зло. Взглядом меня припечатывает. Не нравится. А плевать! Я давно перестала быть для всех удобной. Теперь в приоритете мой сын, я сама, моя семья. А Жаров мешает нашей безопасности.
- Ты не можешь встать на моё место, — отрезает в ответ, желваки играют, — когда станешь матерью, поймёшь. Я тогда был в шоковом состоянии.
Михаил сам того не понимая бьёт под дых. Про ребёнка. Внутри всё сжимается от страха. Я пытаюсь уловить в его тоне намёк. Намёк на то, что он знает. И если это так, то моё сердце остановится прямо здесь и сейчас. Просто от инфаркта скопытится.
- Давай оставим прошлое в прошлом? Уже всё случилось. Каждый из нас поступил как поступил.
- Соня...
- Ты не мог думать обо мне, я не могла лечь в клинику, только чтобы угодить тебе. Устала угождать.
Я рвано выдыхаю. Ноги почему-то подрагивать начинают. Пульс ускоряется. Я до сих пор не могу говорить об этом откровенно. Та маленькая обиженная девочка, которую я закрыла на десять замков, даёт о себе знать. Это до сих пор больно. И начать сейчас всё это... Это оправдываться. Ну вряд ли же ему Майя сказала правду. Она так старалась соврать. Старалась всё подставить. И признаться? Вряд ли.
- Давай не будем делать вид, что ошибки были с обеих сторон.
Его слова как будто ведро холодной воды на меня опрокидывают. Я вся как ёжик обрастаю иголками.
- Майя...
Когда он её имя произносит, меня передёргивает. Я никогда ей не прощу. Даже не то, что она сделала всё, чтобы подставить меня перед своим отцом, оклеветать. Сделать всё, чтобы мы расстались. Другое. То, что в тот чёртов вечер в моём животе уже был Денис. Я была в положении. И из-за неё... Из-за избалованной сучки, которая не умеет думать о ком-то кроме себя, она подвергла опасности моего ребёнка. На таком маленьком сроке. У меня до сих пор неадекватная реакция на каждый его чих, высокую температуру. Чувство вины зашкаливает, сносит все пометки.
- Нет, — шиплю в ответ, — при мне ты не будешь о ней говорить! - Я срываюсь, больше нет никаких барьеров, ни за что держаться. Все эмоции на лицо.
- Я проебался, Соня, слышишь?
Дыхание срывается, потому что он ещё ближе оказывается. Кожу обжигает от его прикосновения. А я... Меня как будто на паузу ставят. В полнейшем ступоре нахожусь. Его запах пьянит, как бы я ни сопротивлялась, но он проникает внутрь. Отравляет. Его прикосновения... От них мурашки по коже. Господи, как давно я всего этого не ощущала. Уже и забыла, что так бывает.