, а следовательно, и на изгнание из Ростова своего племянника князя Андрея Федоровича, владевшего Сретенской стороной.
В том же году, зимой, в Орду явились жукотинские князья с жалобой на разбой новгородцев, или, лучше сказать, новгородских удальцов – ушкуйников, которые ограбили и побили в Жукотине множество татар. Хидырь, бывший в это время ханом, прислал троих послов к русским князьям с требованием, чтобы разбойники были доставлены в Орду. Князья, в числе которых был и Константин Ростовский, съехались в Костроме и после совещаний решили исполнить волю хана>169. В следующем, 1361 г. князья опять ездили в Орду, где происходила тогда страшная «замятия». Димитрий Иванович Московский прибыл в Орду раньше других князей, раньше и выехал оттуда, еще до смуты; прочие же князья, Андрей и Димитрий Константиновичи, Михаил Давидович Ярославский (собственно, Моложский) и Константин Ростовский были свидетелями убийства Хидыря; естественно, что при такой сумятице русские князья не могли считать себя в безопасности и спешили удалиться из Орды. Но не все счастливо выбрались оттуда: есть сведения, что татары тогда «ограбиша князей Ростовских в орде и пустиша их нагих»>170. Летописи не говорят, с какой целью князья ездили в Орду, но, судя по тому, что происходило в это время в княжествах, и по последующим событиям, похоже, они ездили для решения своих домашних споров и счетов.
В 1362 г. между ростовскими князьями Константином и Андреем «сотворися нелюбье», которое, кажется, объясняется тем, что Константин выхлопотал в Орде ярлык на все Ростовское княжение. Чем-то еще трудно объяснить события в Ростове последующих ближайших годов. В 1363 г., как мы видели, князь Андрей Ростовский был в Переславле, где он, как кажется, искал помощи против дяди. Отсюда Андрею сопутствовал в Ростов князь Иван Ржевский «с силою великою»>171. Ржевские, как известно, служили московским князьям, следовательно, и «великая сила», шедшая с князем Ржевским, была силой московской, данной Андрею в помощь против дяди. Затем под 1364 г. встречаем в летописях известие об отъезде Константина в Устюг. Очевидно, племянник, поддерживаемый Москвой, взял верх над дядей. Москва, как известно, не благоволила к Константину: под 1363 г. есть, в частности, известие в Никоновской летописи, что великий князь, взяв «волю свою» над Димитрием Константиновичем Суздальским, таковую же взял и над Константином Ростовским. Все эти неблагоприятные для Константина обстоятельства заставили его уехать подальше от центра событий, не быть на виду у врагов, чтобы не накликать на свою голову еще горших неприятностей; никак иначе нельзя объяснить его отъезда в Устюг.