После кофе (Даша с трудом, но сделала пару глотков) они осмотрелись и поняли, что погибло всё: фигурный пряничный Зарецкий собор, юбилейные медали и шоколадные наборы; раздавлены коробки грушевой пастилы – в глазури, без неё, в кунжуте и орехах, разбиты банки с солёной карамелью, конфитюром и пастой. Магазин готовый к открытию, перестал существовать: всё погублено под напором варваров. Особенно жалко было смотреть на драгоценные плитки горького шоколада из эксклюзивных бобов Тринидада, Эфиопии и Никарагуа, поскольку они совсем потеряли товарный вид под подошвами ботинок хоховских громил.
Понимая, что Даша пребывает в шоке и делает всё автоматически, Сырников не пытался её утешать, а лишь деловито провёл уборку, удалил разбитые стёкла витрины и подмёл пол. Внутри его клокотал гнев, но он не подавал виду.
Два больших пакета с шоколадным ломом и разбитая витрина: убытки для миниатюрного магазинчика были фатальными.
Послу уборки Даша наконец поднялась из кресла, сунула пакеты с мусором Антону и сухо сказала:
– На помойку.
– Эдик Хохов? – Спросил Сырников, уже зная ответ.
Даша кивнула, поджав губы. Сама она тут же ушла в заднюю комнату закрыла дверь и оттуда донеслись всхлипывания с тонкими жалобными подвываниями.
– Это хорошо, значит, отходит, – сказал себе Сырников и, забрав мешки с раздавленным шоколадом и витринными стёклами, вышел из магазина.
У алкомаркета «Жесть и стекло» он увидел белый «Кайен» с номером 999, припаркованный прямо на тротуаре, прищурившись он смотрел на автомобиль, ощущая прилив ненависти. Ноги сами понесли его в сторону машины Эдика Хохова. Антон тяжёлым шагом подошёл к задней двери «Кайена», рывком открыл её и последовательно высыпал шоколадное месиво из обоих пакетов на мягкую белую кожу заднего сиденья. Переднее сиденье с огромным подголовником скрывало водителю обзор, он, не понимая, что творится, пытался обернуться, свеситься в проём, но Сырников захлопнул дверцу и стоя чуть сзади передней двери, постучал в стекло водительской двери. Человек внутри «Кайена» несколько секунд созерцал липкий мусор на заднем сиденье и пытался сообразить, кто же это такой дерзкий, что осмелился беспокоить столь наглым образом полновластного хозяина если не всего, то большей части города, в принадлежащем ему автомобиле. Он заглянул в боковое зеркало, он там были видны только клетки на серой рубашке наглеца. В конце концов стекло двери медленно поехало вниз.