Над столом командующего Отдельным Гвардейским Африканским
корпусом гвардии генерал-лейтенанта Николая Дмитриевича Горчакова
стоял настолько густой табачный дым, что на нём можно было
подвесить до полудюжины топоров. Страсть генерала к курению трубки
стала притчей во языцех и обросла байками. Например, поговаривали,
что когда он только принял командование, наслышанный о его привычке
зам. по тылу установил в кабинет дополнительную вытяжку. И как
только её включили, была объявлена пожарная тревога, такой дым
пошёл из трубы.
Сам же Николай Дмитриевич, проходя очередную процедуру чистки
организма у столичных лекарей, каждый раз давал себе зарок
непременно бросить. Но рекорд на сегодняшний день составлял неделю,
которую его подчинённые запомнили как самые черные дни в жизни.
Лишённый своей трубки генерал стал настолько придирчив и
раздражителен, что находиться рядом с ним было сродни подвигу. И
лишь когда, в очередной раз, пагубная привычка взяла верх над
волей, подчинённые вздохнули спокойно. Затем откашлялись от дыма
забористого самосада и пошли работать.
Вот и теперь начальник разведки корпуса, гвардии полковник Юрий
Никитич Черкасский, несмотря на то, что устроился на самом дальнем
краю стола, вынужден был постоянно поддерживать вокруг себя
воздушный кокон, отталкивающий никотиновую завесу. Чуткий нос мага
ветра не переносил тяжёлые ароматы, а табака боялся как чёрт
ладана. Зато мог различить до нескольких сот различных запахов в
обычном ветре, обходя в этом умении даже зверолюдей.
- Ты понимаешь, что всё вот это — генерал, в раздражении,
хлопнул рукой по папке с рапортами группы майора Пущина — для
проверяющего из столицы, учитывая его отношение к Роману, значения
иметь не будет. Вот скажи мне Юрий Никитич, неужели так сложно было
вернуть этих трёх недоумков в целости и сохранности.
- Мы тут не в бирюльки играем, Николай Дмитриевич. Они нарушили
приказ, покинули отведённую им позицию, и результат налицо, как
говорится, - за своих подчинённых начальник разведки собирался
биться до конца.
- Это понимаю я, понимаешь ты! А для штабных хлыщей их поступок
— инициатива в бою. Которая не смогла быть реализована из-за
бездарного командования. И стоять они будут на этом, привлекая все
ресурсы свои и родов этих неучей. И я, больше чем уверен, что их
версия! - генерал выделил слово многозначительной интонацией. - Уже
доведена до министра обороны, и, возможно, не только. А в свете той
истории Романа с девицей Вишнивецких, дело может принять совсем
дурной оборот.