–Я Шэйрад. Ворлок. Уничтожаю чудовищ за деньги.
–Здесь нет чудовищ. А если и находятся, то мы сами с ними разбираемся.
–Я бежал от людей…меня захватили в бою…
– Человечьи дела нас мало волнуют. Мы подлечим твои раны, предоставим возможность отдохнуть, дадим коня, и ты покинешь лес.
–Я ранен?
–Волки попятнали тебя. Да и тот бой, в котором тебя захватили, не прошел даром.
Действительно, Шэйрад только сейчас заметил неглубокую резаную рану на боку.
–Сколько ты шел?
–Пятнадцать дней без еды, воды и сна. За мной может быть погоня.
–Это нас не волнует.
–А что вас волнует?
–Война с гномами Марук’Каама.
–Мне нужен меч.
–К сожалению, в оружии недостатка нет. Его держать все равно некому. Теперь спи. Отдыхай.
Когда Шэйрад достаточно окреп, чтобы сесть в седло, печальноглазый эльф вернулся снова. В руках он держал два свертка. Бросил юноше первый. Там оказалась шелковая сорочка, теплая куртка и серый плащ. Подождав, пока ворлок оденется, эльф положил в ноги кровати второй сверток. Развернул покрывающую его тряпицу. В свертке оказались простые кожаные ножны, обмотанные сверху шкурками каких-то мелких зверушек, с серповидным эльфийским гвихиром.
–Конь оседлан и ждет. Ты поедешь с закрытыми глазами до окраины наших владений. Я провожу тебя. Так приказано.
И снова дорога. Копыта подаренного эльфами гнедого стучат, сначала стучат по заиндевевшим листьям в лесу, затем выбивают дробь из камней большака. Как и раньше, ворлок один. Скачет галопом гнедой, стучат копыта, далеко разносится дробный перестук. Как и раньше, в тавернах и на постоялых дворах за общим столом всегда полно места, где бы ворлок не присел. Как и раньше, за спиной – меч, впереди – дорога. Только сейчас дорога определена. Ворлок едет домой. Туда, где осталась семья, где традиционно зимуют те, с кем бок обок он учился играть мечом, творить магию. И опять стучат конские копыта по большаку, опять ветер в лицо, опять бьются о спину ножны с мечом – единственным достоянием ворлока –, опять ветер бросает в лицо первые снежинки…
***
Уже виденного Инквизиторами в водах озера хутора он достиг, когда зима начала предъявлять свои права более активно. Тающее еще в полете крошево, больше похожее на особо холодный дождь, уступило место почти полноценному снегопаду. Тракт и окрестность занесло рыхлым снежком вперемешку с грязью.