- Будешь! - заверила его Наталья, и приглашающе взмахнула
рукавом уютного домашнего халата слугам.
Во время своих поздних завтраков (или - ранних обедов),
молодожены предпочитали оставаться в одиночестве. Совершенно не в
духе местных традиций, когда состоятельных супругов даже на время
сна сопровождали по одному или два личных раба. В глубине души они
по-прежнему не могли воспринимать людей, как часть обстановки,
поэтому чувствовали себя несколько скованно в присутствии слуг.
Бывший главбух, кстати, внешне тоже почти не изменилась.
Разве что была «рослой, ухоженной москвичкой выдающихся
форм, выглядящей куда моложе своих 43 лет», а теперь, после почти
двух с половиной лет жизни в новом мире и нескольких посещений
пирамиды - «симпатичной женщиной чуть за тридцать». То есть
фактически осталась прежней.
Самые заметные изменения у нее так же приключились в манере
одеваться.
Нет, Наталья, конечно, могла себе позволить сшить нечто очень
похожее на прежние деловые костюмы. Но при всей тяге выделиться,
женщины все-таки предпочитают не выглядеть при этом «дико и
чужеродно».
- Все-таки хорошо, что Игорь тебя «оженил»! – неожиданно
заговорила женщина жалостливым голосом. – Если бы не Князюшко, отец
наш сродный, так бы и ходила девка в «полюбовницах». Состарилась и
умерла «во грехе»!
Шутки на эту тему не теряли актуальности уже почти месяц. И
гарантированно смущали Анвара. Он и сам пока не мог разобраться
отчего…
Игорь и правда, пару месяцев назад, в очередной приезд в
Виндфан, неожиданно послал за каждым из них, по-отдельности, и
приказал явиться в обычно пустующий тронный зал. На этот раз тот
был переполненных дружинниками сопровождения, мастерами, местной
охраной – и вообще всеми, кто хоть что-то «значил» в крепости. Тут
он огорошил и без того недоумевающую парочку: а отчего это вы, мол,
прелюбодействуете до сих пор:
- Дошли до меня слухи (ага, как же – слухи…), что одна из
воспитанниц моих, за чьей честью я следить должен, как за своей,
пребывает в связи бесчестной. Что с неким удалым молодцем они давно
уже от новомодных и малопристойных хождений под руку, перешли к
шалостям и вовсе недопустимым. И позор тот, скоро уже будет НЕ
СКРЫТЬ! – указующий перст и хохочущий взгляд ярла совершенно
неожиданно уперся в Наталью.
- Какой такой позор… Нечего там скрывать… - принялась
оправдываться Наталья прерывистым голосом, растерявшись от всего
этого неожиданного наезда и многолюдства, хотя спектакль
сопровождался вполне доброжелательным и почти откровенным
ржанием.