В марке, конечно, даже после недавней войны не испытывали
дефицита в «лошадиных силах», но из-за недостатка пастбищ,
разводить предпочитали животных более крупной, выведенной уже
здесь, породы. Резвых и небольших коней, не очень требовательных к
корму и привычных к пересеченной местности, вроде бы тоже хватало.
Но было их не настолько много, чтобы не задрать минимум в два-три
раза цены при массовой скупке. И это еще в лучшем случае. Все-таки
требовался табун почти в одиннадцать сотен копытных.
В общем, вопрос с лошадьми благополучно разрешился только на
следующий день, но походные дела только этим не ограничивались, и
первое, чем народ занялся в день прибытия, это принялся ставить
палатки, размечать кострища и рыть походные туалеты… Короче –
обустраивать полноценный воинский лагерь. Пусть и всего на две
ночевки.
Первые семь дней с момента отплытия их Нойхофа отряды были
разбросаны по разным кораблям и предпочитали держаться на стоянках
именно рядом с ними. Изматывающая с непривычки гребля, не на много
веселее занятия на время попутного ветра, да незамысловатая пусть и
сытная еда на стоянках - все это так себе радости. Поэтому
собравшись наконец-то все вместе, суровый мужской коллектив в
предвкушении вечернего угощения и выпивки, всю вторую половину дня
гомонил, что твои кумушки у колодца…
* * *
Как все началось с пьянки, так и продолжилось ею же. Семь
дневных переходов к Эвербергу больше напоминали курорт, чем начало
боевого похода.
Весь путь от Линкебанка треверское войско делало переходы не
больше какого-нибудь обычного торгового каравана. От одной до
другой обжитой, за тысячелетия использования, стоянки, по
натоптанным до каменной твердости дорогам. Правда, растянувшаяся
почти на два с половиной километра воинская колонна, постоянно
обгоняла попутных торговцев и заставляла сходить на обочину
встречных путешественников.
Действительно, без обременительного груза и медлительных, пусть
и могучих волов, суточные расстояния они преодолевали куда быстрее,
а потому и времени на отдых оставалось изрядно. Из-за этого к
моменту, как на горизонте обрисовались контуры Эверберга, треверы
потеряли не больше двух десятков лошадей и ни одной повозки. Разве
что несколько запасных колес пришлось извлечь из запасок, но их
было заготовлено более чем достаточно. Да и после распределения
вьючных и верховых коней, «за штатом» все еще оставался табун почти
в шесть десятков голов.