Желание. Просьбу. Боль.
Он ведь так и не попросил прощения. Не пришел ко мне больше ни разу, не пытался встретиться. Провел со мной те жуткие несколько суток, когда я была без сознания, а потом – краткая записка о том, как он счастлив, что я выздоровела. И букет цветов. С одной стороны, я была рада – уж слишком сложным стало мое отношение к нему. С другой, я рассчитывала, по меньшей мере, на извинения и признание своей вины. Но, видимо, не заслуживала и такого.
Последняя мысль меня отрезвила.
Я разозлилась и злость помогла мне наконец опустить взгляд.
– Анна…
Хриплый, тягучий голос. Я вздрогнула и промолчала. Когда же закончится эта пытка танцем?
– Я был не прав.
Не прав. Это теперь так называется? Я сжала зубы. Это и есть извинение?
– Я не должен был так поступать, такое поведение недостойно Правящего.
Ну твою ж… То есть если и были у него какие переживания по поводу произошедшего, так это потому, что поведение недостойно! Он что, реально не понимает, что его слова только усугубляют ситуацию? Если б на нас не смотрело столько народу, в том числе мои друзья, которым вовсе не стоило знать, из-за чего у нас напряженные отношения, я бы просто развернулась посреди танца и ушла.
– Уверена, ты это переживешь, – процедила сквозь зубы, – Вообще-то, на будущее, когда обижаешь кого-то, имей потом силы извиниться – искренне – за то, что причинил другому человеку боль! А не переворачивай все так, что ты здесь пострадавшая сторона, которая переживает из-за недостойного поведения.
Он выглядел ошеломленным моей отповедью.
Слава стихиям, музыка в этот момент смолкла, и я, делая вид, что не бегу, а иду, сопровождаемая Арием, отправилась в сторону нашей ложи. Мы уже подходили, как горячие руки придержали меня за плечи, и я услышала хриплый шепот у себя над ухом:
– Анна… Я думал, ты не хочешь меня видеть… Я…
Но нас прервали. Почти невежливо ко мне подскочил Эльтар и потребовал обещанный танец, затем меня подхватил Рон, затем его друзья: я танцевала и старалась не думать о том, что мне снова больно.
Больно чувствовать.
Судя по всему, апатия прошла окончательно. И я не понимала, рада этому или нет.
Я устало сидела немного в стороне от веселья, крутила в руках бокал с вином и раздумывала, уместно ли будет уже уйти с праздника, когда мои размышления прервали. В последних танцах я отказывала всем, и придворные наконец оставили меня в покое; Рон и его друзья отошли общаться с послами, а я наслаждалась передышкой.