Боль была такой силы, что с трудом сдерживал крик и стоны. Расстегнув рубашку, увидел четыре дырки, оставленные зубами, из которых понемногу сочилась кровь.
Приложив к ране платок и обвязав курткой бок, начал спешно собираться, через минуту уже покидал заброшенное здание. Каким-то чудом вся эта перепалка осталась не замечена охраной, без проблем скрылся под покровом ночи, ну если пару дырок в боку не считать проблемой.
Боль была просто не реальной, отойдя метров на пятьсот, Я уже не сдерживал свои стоны. Если до сюда Я добрался за два часа трусцой, то назад ковылял более четырех часов, пока полностью не обессилил.
Я шел прямо на восток, навстречу первым лучам солнца. Мой бок, а точнее укус, очень сильно болел, нога то и дело онемевала. В моем представление меня будто не собака укусила, а змея, Я чувствовал, словно по венам растекается яд, медленно парализует и доставляет адскую боль. Солнце уже проснулось и озарило землю первыми лучами, жутко хотелось пить. Мозг играл злую шутку, то и дело подкидывая мне миражи о водоемах, наполненных прохладной чистой водой. Спускаясь с очередного холма, потерял сознание и упал камнем на землю.
Единственное что помню, как лучи солнца пробиваются сквозь листья и падают мне на лицо, наверно Я отключился, потому что следующее, что было перед глазами, кадры из моего детства.
Только что мои руки были все в крови, а сейчас они маленькие, и почему-то рядом стоит мой друг детства Миша.
«Иди сюда» кричит он мне «тут много ягод!»
Недоумевая, Я подошел, там действительно было много земляники. С недоверием сорвал одну и положил в рот, она была сладкая как мед, и потрясающе вкусная, словно во рту произошел взрыв вкусов.
Я огляделся. Это был холм недалеко от дома, вдали виднелась наша деревня, паслись коровы, мужики пахали поле, а бабы шли за ними и сажали что-то. Это была маленькая деревня, не более двадцати домов, тут каждый знал соседа, и при необходимости обращался за помощью, и всегда был готов помочь. Не было ни богатых, ни бедных, ни чужих, ни бродяг, были все одни, все свои.
Солнце стояло в зените и палило как в последний раз, моя голова, покрытая темными волосами за пару минут, превратилась в раскалённую картошку, загоняя меня в тенек.
Мы с Михой шли вглубь леса, красивого, березового, и прохладного. На ногах у меня были изношенные сапоги, на несколько размеров больше своего, штаны старые, и, судя по виду тоже больше размером доставшиеся от старших, голубая рубаха местами изорванная и выцветшая свисала как мешок, а в руках палка.