Тогда-то Порохов впервые самодовольно усмехнулся, наблюдая за теми, кто шёл по улице мимо окна его небольшой комнаты, а в голове раздалась спокойная, без единой сторонней нотки мысль: «Ничего они не понимают».
Проходил год за годом, а Виктор был погружён в изучение книг, что отец тайно приносил ему. Со временем ему начинало казаться, что он уже изучил достаточно, что уже познал все истины мироздания, что теперь стал способен творить. Поэтому, когда в один из осенних тусклых вечеров очередная порция документов легла на стол перед ним, он поднял взгляд на своего предка, уверенно произнеся, что готов вступить в орден. Его отец тогда лишь молча посмотрел на него, взяв очередную из книг со стола, что лежала поверх общей стопки, и, протянув её сыну, ответил:
– Нет.
Ему сначала казалось, что отец передумал пускать его в братство, отчего заваливал ещё большим количеством страниц, надеясь, что его сын сдастся, решив, что эти усилия не стоят того. Но, продолжив своё обучение, вскоре Виктор пришёл к выводу, что тот был прав, ведь истина с каждой книгой всё дальше ускользала от своего охотника. И прежде чем получить право изменить мир, он должен был проделать ещё огромный путь, лишённый каких-либо границ, что могли хотя бы намекнуть на то, куда следует идти дальше. Однако это созревание не могло продолжаться вечно, и пришло время, когда младший Порохов достиг того долгожданного возраста, распахнувшего для него двери в тайный орден.
В тот заветный день старший Порохов молча подошёл к сыну, который давно бы уже потерял возможность двигаться из-за нескончаемого потока информации, что вынуждала его проводить почти всё своё время в бездвижном положении за столом или на диване, если бы отец не заставлял его каждый день заниматься бегом, а иногда не водил бы в спортивный зал, чтобы тот, получив пару синяков, не забывал, что значит бороться. Там же тренировались и некоторые другие члены ордена, один из которых приходил со своим сыном, чьим основным противником на ринге и становился Виктор. Его звали Александр Старовойтов. Тогда-то они оба впервые и почувствовали кислый привкус соперничества, безжалостно разъедавшего зубы, что стискивались в мёртвой хватке каждый раз, когда кто-то из них наносил удар противнику. Желание доказать не только своё превосходство, но и превосходство своей семьи перед соперником отравляло их обоих.