И вновь тот же ветерок, дрожание занавесок, пойманное краем глаза. Он повернулся к окну, уверенный, что они действительно шевельнулись, но ничего не увидел. Под потолком чуть слышно звякнула люстра.
– Я знаю. Я нужна Элизабет.
Она приподнялась на локте, одеяло сползло, и перед ним вновь открылась ее нагота, различимая под белой тканью рубашки. Алан нервно пошевелился. На миг ему показалось, что Мэри все понимает, но ей это безразлично. Нет, такого не может быть. Она всегда была скромной и порядочной женщиной. Ни разу не давала повода думать противоположное, хотя степень его участия в жизни ее семьи с годами возрастала.
«Но теперь у нее нет больной дочери, Алан. Мэри больше не придется о ней заботиться, и она станет более свободной. У нее найдется время и для тебя», – этот голос в голове, похожий на чуть слышное дуновение ветра, его озадачил. Он отодвинулся от Мэри Энн, машинально осматривая широкую кровать с деревянным изголовьем, массивную мебель, делавшую комнату уютной, не слишком ее захламляя.
– Что-то случилось? – ее голос звучал словно издалека. – Алан!
– Нет, я просто устал. Сегодня странный день. Кстати, где градусник?
– На тумбочке.
Она нагнулась, чтобы выдвинуть ящик, и его глазам бесстыдно предстали ее обнаженные бедра. Он ни разу не видел Мэри Энн в такой короткой прозрачной рубашке, под которой ничего не было. Без всякого сомнения, эта нагота будет сопровождать его еще долго.
– Послушай, радость моя… – взмолился он, пока она рылась среди бумаг, проспектов и коробочек с лекарствами.
– Он где-то здесь. Собственными руками сунула его в футляр и положила в этот ящик.
– Мэри… – занавески снова качнулись. У него возникло странное подозрение, что рядом кто-то есть. Он почувствовал внутри головы болезненный укол. И шепот, похожий на шум.
– Вот он, – воскликнула она наконец и повернулась к Алану. Ее глаза округлились от испуга. – Что случилось?
Мэри Энн уселась на подушку: теперь она казалась ему очень возбуждающей. На лице у нее застыл вопрос. Присмотревшись, она поняла, что Алан что-то видит.
– Боже, – она по-змеиному юркнула назад под одеяло, придерживая его руками, как маленькая испуганная девочка. – Честное слово, Алан: я такого не надевала. Клянусь, я легла в обыкновенной длинной рубашке! Господи, я же почти голая!