Я однажды и сам в нём участвовал как-то
И у публики вызвал волну интереса.
Пелерину кулис пузырит ветерок,
Но царит тишина, где суфлёрская будка.
Напряжённые вздохи, становится жутко,
А на ухо принц датский твердит монолог.
Бенефис в октябре вышел лучше не надо,
На стенах и заборах он расклеил афиши,
Для родных и знакомых сделал скидки, а выше
Серебром огоньков занялась баллюстрада.
Улыбалась луна, поправляя очки
И шлифуя платок на морщинистом лбу,
Свою заячью жёлтого цвета губу
В ожидании чуда убрав в кулачки.
Демонстрации улиц, такси-часовой,
Эскалатор дождей и грибная орда —
Мне мозаику эту сложила вода,
Запорошила сверху всё той же листвой,
И потрескивал лёд на тугих проводах,
Неумело копируя аплодисменты,
Из премьеры моей озорные моменты
Живописец-мороз вывел в светлых тонах.
Оркестровая яма, как горный разлом,
Извлекла, потревожив планетную ось,
Плагиат на мотив, которым всё началось —
Получилось красиво, но о чём-то своём.
Я услышал его посреди тишины
Под напором пытливого взгляда суфлёра,
Взял обрывки стихов для либретто и скоро
Окрестил его гимном осенней страны.
Снег играл остротой моего чутья,
Он парадным строем прошёл и лёг;
В зале гаснет свет, прозвенел звонок.
Где октябрь завершён, там был начат я.
1999