Ансамблем руководил Петька Миронов, которому давным-давно село приклеило кличку Зашибала. Нет, не потому ему было присвоено столь громкое звание, что он злоупотреблял кое-чем, хотя и это имело место быть, а совсем по другой причине.
Бывало, в шумной копании молодые парни, доведя себя до нужной кондиции, начинали выяснять отношения. Как правило, эти выяснения плавно переходили в драку. И тут в дело вмешивался он, небольшенького росточка, щупленький и кривоногий Петька Миронов. Закатав рукава рубахи, устрашающе вращая налитыми спиртным глазами, Петька вклинивался в самый центр рукопашного боя, размахивал маленькими кулачками и грозно, как ему казалось, вопил:
– Рра-ззойдись! Зашибу!
Парни опускали свои кулаки-кувалды, дабы ненароком не зашибить самого Петьку.
Драка прекращалась. Все дружно возвращались к столу и пили мировую.
Петьку любили и парни, и девчата – Зашибала был покладистым, отзывчивым человеком и отменным баянистом.
Теперь же, выйдя на заслуженный отдых, Пётр Миронов создал из своих ровесников и ровесниц ансамбль «Русская народная песня».
– Русская народная песня «Из-за острова на стрежень», – выйдя на сцену, звонким голосом объявила Зойка Миронова, она же Петькина внучка, а по совместительству – конферансье. – Исполняет народный ансамбль нашего села под руководством Петра Ефимовича Миронова.
Ансамбль занял свои места на сцене. На певцах были расшитые в русском стиле косоворотки и кепки с лихо заломленными козырьками. Правда, картинно выпущенных завитых чубов не было, потому что завивать уже нечего.
Певицы обрядились в того же стиля сарафаны. Вышел Петька в яркой рубахе и растянул меха видавшего виды, старенького, но всё ещё голосистого баяна. И после проигрыша грянула песня.
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные
Острогрудые челны.
«Хорошо поют, слаженно, – одобрила баба Маня и тут же озаботилась: – Только бы Раиса не забыла моего наказа.»
Раиса не забыла.
На переднем Стенька Разин,
Обнявшись, сидит с княжной,
Свадьбу новую справляет
Он, веселый и хмельной.
«Да все они, кобели, по пьяни свадьбы новые справляют, – вздохнула баба Маня. – А спросил ли он, варнак, согласия девицы? Нет, конечно. Полонянка, кто ж её спрашивать-то будет?»
А она, потупив очи,
Ни жива и ни мертва,
Молча слушает хмельные