За разъяснением этого предположения я обратился к Шамилю. Оказалось, что о существовании в ауле Мужич «ситцевой» фабрики Шамиль не имел ни малейшего понятия, и даже никогда не слыхал о ней, впрочем, так же точно, как почти и обо всем, что делалось в последнее время в немирном крае, за исключением сложных военных предприятий и еще тех предметов, о которых наибы считали нужным довести до его сведения. Он знал, что у него есть литейный и пороховые заводы, а частные люди занимаются выделкою холодного оружия. Но подробности содержания и устройства заводов, а также качество и количество выделываемых ими снарядов, ему было вовсе неизвестным; и он не любопытствовал даже получить о том сколько-нибудь подробные сведения, а довольствовался тем, что изредка посещал эти заведения лично, при чем расспрашивал не столько о предметах производства, сколько о содержании беглых солдат, и о том – не обижает ли их кто-нибудь.
Относительно же способности и склонности горцев к занятиям, требующим тяжкого труда, и притом во многих отношениях неблагодарного, Шамиль отзывался следующим образом: – Выучите горцев чему хотите, они все сделают, и притом так хорошо, как не сделает никто. Доказательством служат множество оружейников, которые делают оружие, быть может, самое лучшее в свете (холодное). Если же горцы не производят других предметов, то это потому, что никто ничему их не учил, да и некогда им было. Способности у горцев большие, охоты очень много для всякой самой тяжелой работы, лишь бы он видел, что труд его не совсем бесполезен, и что из под его рук выходит дельное, хорошее. Это подтверждается теми же оружейниками, которые не делают оружие в полном его виде, а работают его по частям; один мастер работает ствол, другой замок, третий шомпол и т.д.; точно также кинжальный мастер не возьмется за шашку, пистолетный за ружье. От этого, ни в каком оружии нет такой прочности и чистоты отделки в частях его как в нашем. Одно, что может помешать успеху фабрики на Кавказе, это вино. Но ваше Правительство, вероятно, примет в этом отношении, если не такие строгие меры, какие принимал я, то вероятно тоже довольно строгие для того, чтобы не допустить население до крайностей, которые потом едва ли можно будет исправить, потому что повторяю: вино составит для горцев источник всякого зла; точно также, как отсутствие возможности злоупотреблять им, будет источником всякого добра и для страны и для народа.