Склонный, как и все горцы, к правдивости, Гази-Магомет был поражен простою истиною, заключавшеюся в последних словах. Сначала мысль о том, какому, в самом деле, занятию он предается – рассмешила его самого, но потом, сообразив всю мизерабельность подобного мнения о нем публики, против которого, он однако ничего не мог бы сказать, Гази-Магомет обратился ко мне с убедительными просьбами не печатать в газетах об игре в дурачки. Успокоенный моими уверениями, что это дело домашнее, семейное и что из избы не следует выносить сор, он тотчас же с полною искренностью сознался мне в двух обстоятельствах. Первое касается апатии, съедающей его самого и не дающей никакой возможности заняться, чем-либо дельным. Апатия происходит от безнадежности соединиться с женою, которую он любит по-видимому до безумия. Здесь против обыкновения, Гази-Магомет был очень красноречив, и в его словах слышалось так много задушевного чувства, что я с большим изумлением смотрел на него, которого до сих пор считал совершенно неспособным к чувству глубокому, а тем менее искреннему.
Говоря о втором обстоятельстве, он сначала казался несколько сконфуженным, потому что дело касалось его отца, которого должен был выставить не совсем в выгодном свете.
Прежде всего, Гази-Магомет высказал общее и очень сильное желание обоих братьев учиться Русскому языку, и из разговоров со мною знакомиться с подробностями Стр. 1415 Европейской жизни вообще и наших обычаев в особенности. К этому они, было, думали приступить вскоре по возвращению из Москвы. Но тотчас же, по приезду в Калугу, Шамиль строго запретил им это на целый год, в продолжении которого они должны в совершенстве изучить Коран и все прочие книги, в совокупности, составляющие полный кодекс Ислама. Это, говорит Шамиль, необходимо для того, чтобы дети его вышли людьми. Замечая в Магомет-Шеффи отвращение ко всем этим книгам, – он его очень не любит. Внушения Зейдат едва ли не обращают этой холодности в полное отвращение, доказательством чего служит, между прочим, то обстоятельство, что за все время болезни сына, Шамиль ни разу не посетил его. Чтобы не раздражать отца еще более, оба брата согласились хотя и против собственного желания исполнить волю его буквально, для чего признали необходимым избегать по возможности моего общества, так как Шамиль требует чтобы они постоянно сидели за книгами.