Кроме того, бывшие у меня в первый день Светлого Праздника и рассмотрев внимательно всевозможные принадлежности разговенья (кроме, конечно, окороков и т.и.), что было приготовлено мною с целью познакомить горцев с нашими обычаями, Шамиль изъявил желание устроить таким же образом в день Байрама у себя, но с присовокуплением всякого рода сухих и свежих фруктов. Ему в особенности понравился обычай красить яйца и меняться ими; а когда я объяснил ему значение этого обычая, то он с большим удовольствием принимал от своих знакомых так называемые «писанки». Еще больше понравился этот обычай женам и дочерям Шамиля, которые вероятно получили о нем понятие еще прежде от Шуанет.
Лишь только появилась желанная луна, Шамиль прислал ко мне Хаджио с предложением присутствовать при богослужении, которое завтра с рассветом будет у них отправлено торжественным образом.
Явившись сегодня в 6 час. утра в «кунацкую», я нашел Шамиля сидящим на разостланном по полу ковре, лицом к углу, обращенному на юго-восток. Кроме этого был покрыт куском тонкого полотна, а прочие ковры, которыми устлана вся комната, были покрыты обыкновенными белыми простынями. Кроме мужчин, принадлежащих к дому Шамиля, на богослужение явились еще трое Казанских Татар, проезжавших в это время чрез Калугу с товарами, ссыльные горцы и несколько солдат, состоящих на службе в здешнем гарнизонном батальоне.
Все молельщики, в 4 шеренги, сидели сзади Шамиля, скрестив ноги. Верхи их шапок до половины были обернуты белою матерею, заменявшею чалму. Все они были одеты в самые лучшие свои платья и смотрели очень весело, совершенно по-праздничному. Сам Шамиль был весь в белом, что составляет самый парадный его костюм.
Ношение чалмы предписывается всем мусульманам, как одно из правил «Сунната»; поэтому, не везде и далеко не всеми оно исполняется; но в некоторые исключительные дни, как например, в день «Байрама» и в дни «Рамазана», исполнение этой обязанности требуется настоятельно, почти также, как и всякое правило «Фарза». Члены здешней мусульманской колонии, кажется все без исключения проникнуты сознанием этой необходимости, и к удовлетворению ее они стремились, по-видимому, не разбирая средств, потому, что на их шапках красовались материи всевозможных достоинств и названий, начиная от дорогой кисеи, красиво испещренной мушками, до казенного рубашечного холста, тут же снятого с солдатской ноги и обращенного по экстренности случая в мусульманскую чалму.