Доктор Кричевский признал болезнь Софият последствием золотухи и, невзирая на зловещие размеры ее, объявил, что он излечит ее радикально, если только все его требования будут выполнены в точности, причем предупредил, что отступление от предписываемых им условий будет иметь скорым результатом слепоту. Напуганная этим предсказанием, Шуаннет прислала сказать мне, что готова изрезать свою дочь на части, лишь бы не дать ей ослепнуть.
В самом непродолжительном времени оказалось, что для горских женщин обещание и исполнение не имеют между собою ничего общего, по крайней мере, в некоторых случаях.
Назначив соответственные болезни фармацевтические средства и диету, а также строго предписав наблюдать величайшую опрятность и чистоплотность, доктор повторил обещание вылечить Софият в течение двух месяцев.
Лишь только началось действие мушки, Шуаннет сорвала ее, чтобы прекратить слезы ребенка. На мои убеждения, она отвечала собственными слезами и просьбою принять на себя труд исполнять (самому) докторские предписания, потому, что сама она не в силах этого сделать, а другим Софият не дается.
Выдержав полное действие мушки, девочка начала уже привыкать и к рыбьему жиру; но матери ее продолжительность лечения, а в особенности диеты, показалась несообразною со здравым рассудком; исполняя прихоти ребенка, она начала давать больной и мед и все, что только может быть в ее болезни вредно, а в заключение, взяв на свою обязанность поддерживать произведенную мушкою рану и давать рыбий жир, – она прекратила и то и другое. Предписание доктора о соблюдении опрятности и о предохранении глаз от действия света тоже оставлено без внимания, а чтобы распоряжения эти не дошли до моего сведения и не встретили оппозиции, Шауннет перестала отпускать ко мне свою дочь; на вопросы же о состоянии ее здоровья, я получал каждый раз самые благоприятные ответы. Наконец, уже сам Шамиль привел ко мне Софият и просил осмотреть ее глаза, находя, что они очень нехороши. Это действительно было так: бельма и пятна увеличились, и девочка не могла смотреть против самого слабого света, а окружающие предметы едва различала. Призванный доктор объявил, что теперь он уже не в состоянии ей помочь; но что есть еще одно весьма нелегкое средство возвратить ей зрение, и то не вполне, именно: освободить больную из под родительского надзора и предать ее в глазную лечебницу, в противном же случае, Софият должна окончательно и неизбежно ослепнуть.