Меня затрясло от ужаса и отвращения, тем не менее, я захотел хоть как-то помочь неведомым людям, ведь только они могли помочь мне выбраться из этого ужасного места.
Между тем лучники, растратив все стрелы, видимо все-таки смогли ослепить монстра. Латники перехватили короткие мечи и что-то выкрикивая бросились в ближний бой. Маг бессильно сидел на полу в сторонке и не двигался. Я пробежал вдоль стены, чтобы оказаться с левой стороны твари и спрятался за колонной, потом достал меч, и, вопя от ужаса, кинулся на тварь. Клинок беспрепятственно, погрузился в плоть твари, словно картон разрезая непробиваемый по идее хитиновый панцирь. Я как сумасшедший продолжал рубить тварь. Внезапно что-то ударило меня как бревном в правый бок, который онемел, потом взорвался дикой болью.
Из меня как будто выбили весь воздух, я отлетел в сторону и не мог вздохнуть и выдохнуть или издать хоть звук. Я повалился на левый бок. В глазах стало темнеть, я уже с трудом мог различить бьющуюся в агонии мерзкую образину. Наконец смог вдохнуть немного воздуха, закашлялся от боли и провалился в темноту.
Очнулся я от птичьего щебета, отчетливый запах дыма щекотал ноздри. Открыл глаза, помещение, в котором я находился один, было похоже на громадную палатку, даже скорее шатёр из серебристой ткани, расшитой зелеными растительными узорами.
«Я лежу похоже на кровати и свежие простыни тому прямое доказательство», – мелькнуло в голове. За стенами шатра слышались негромкие голоса. Попытавшись резко встать, я почувствовал сильную боль в правом, как оказалось, забинтованном белой тканью боку, и со стоном откинулся на кровать. Полог в шатер зашуршал – кто-то зашёл. Повернув голову в сторону входа, я увидел очень красивую девушку с голубыми глазами и с длинными золотистыми волосами, прихваченными синей лентой, одетую во что-то наподобие длинного глухого зеленого платья, подпоясанного широким, видимо кожаным, поясом с небольшой коричневой сумкой. На ремешках, идущих крест накрест, были закреплены мешочки и бутыльки. Мы с интересом смотрели друг на друга. «Правда, костюмчик мог бы быть и посексапильней», – я ухмыльнулся своим мыслям.
– Чему это ты улыбаешься человек? – спросила меня прекрасная незнакомка с льдинкой в голосе.
– Да так, ничему, – ответил я, слегка удивившись скрытой неприязни в ее голосе.