- Вот и решение, - сказал Сергей Илону. – Если будет так, как
сказал Прохан, мы может послать Роно и еще кого-нибудь вниз. Они
просочатся к шалашам и сыграют гостей из рода Зубра, еле держащихся
на ногах. Им нужно дождаться того момента, когда привезут ребят, и
успеть вывести за пределы капища. А дальше Тарх его знает, что
будет. Но мы постараемся очень быстро убежать.
- Гладко-то на словах, а на деле – самоубийство, - проворчал
Роно.
- Тебе не нравится, что придется лезть в гадюшник? Понимаю, но
надо, - Сергей вздохнул. – Я бы сам пошел, но меня срисуют на
раз-два. Ты не переживай, я буду прикрывать тебя. Если возникнут
трудности или опасность – я начнут стрелять.
- Успокоил, - проворчал Роно. – Мне одному идти?
- С тобой пойдет Прохан, - решил командир.
- Тогда я спокоен. Поспать, что ли?
С первыми лучами солнца в густых зарослях распелись птицы.
Поднявшись над зеленеющими холмами, окружившими капище, оно
осветило верхушки закопченных столбов вокруг помоста и шалаши, где
началась утренняя возня. Сергей обратил внимание, что капище
находится в котловине, а холмы – это выбросы огромной массы земли.
Вероятно, в стародавние времена сюда грохнулся метеорит, подобный
аризонскому, и вырыл яму, которую позже жрецы Нарви использовали
для религиозных целей. Диаметр воронки, как прикинул на глазок
Сергей, доходил до двух километров. Это весьма прилично для
развертывания большого лагеря. Помост, где должно было произойти
главное событие дня, стоял точно посредине древнего кратера;
десяток шалашей, раскинувшихся по краям огромной ямы, прятались в
тени больших кустарников, а кое-где заползали на склоны холмов,
которые были облюбованы густым лиственным лесом. Хорошо
просматривались четыре тропы, спускающиеся с гребней до самого
низа. Это и были те пути, по которым должны были прибывать гости.
Пока тропы оставались безлюдными, но в самом лагере началось
оживление.
Несколько человек в домотканых штанах и рубахах, босыми
протопали к небольшому открытому строению с навесом, вроде полевой
кухни, где был сооружен стол. На нем стоял большой чан. Вот из него
и стали черпать какое-то варево и наливать в кожаный бурдюк. Прохан
осклабился.
- Начинается, - сказал он. – Скоро все вусмерть пьяные будут.
Роно, не спи, угощение раздают!
- Да я уже давно не сплю, - проворчал всадник, - ты-то сам
приготовился? Сразу говорю: бражку я тебе не дам попробовать. А то
потом лови тебя по всему капищу.