Ёрун уже не слушал его стенания и давал короткие распоряжения
своим людям. В дом побежали несколько бойцов, откуда вывели через
несколько минут ревущих от страха жену Эрлика с тремя детьми. Жена
Багоня шла спокойно, но в глазах ее полыхал огонь, который мог
испепелить тех, кто кощунственно отнесся к семье Смотрителя кланов.
Пожилая женщина, поравнявшись с Ёруном, на мгновение остановилась и
процедила сквозь зубы:
- Глупая ошибка, сотник, будет стоить тебе жизни. Если Авьяд
признает Багоня невиновным – за все ответишь ты.
Ёрун побледнел, и, сжав зубы, только кивнул своим парням. Те без
особых церемоний, но и без ненужной в данном моменте жесткости,
придали ускорение домочадцам Смотрителя.
- Слугу не забудьте, - добавил он, - хватит ему на лавочке кости
греть. Все, заканчиваем и возвращаемся!
Сергей пристроился рядом с притихшим сотником, обдумывающим,
наверное, слова хозяйки дома, и спросил:
- А где сам Багонь?
- Его-то не трудно перехватить, - сжав рукоять меча, сказал
сотник, - он целыми днями в Гостевом доме сидит, с другими
Советниками что-то постоянно обсуждает. Просто не хочу поднимать
лишний шум. В Ирае много людей, подверженных влиянию этого
человека. Устроят беспорядки – Авьяд меня точно на корм корнуто
отдаст. Да он сам прибежит на подворье, узнав, что его семейство у
вождя в гостях!
Сопровождение семьи Багоня в окружении дружинников в резиденцию
Авьяда произвело тот эффект, на который сотник и рассчитывал. По
городу поползли слухи, а кто-то и открыто выражал желание наказать
ретивых служак. Только успели разместить домочадцев в пустующем
пристрое, который примыкал к штаб-квартире вождя клана, как на
подворье нарисовался сам Багонь.
Сергей в это время находился на улице, и видел, что в открытые
ворота влетел взмыленный саурус, на котором сидел дородный мужик в
богатом одеянии. Остановив ящера, он неожиданно ловко для своего
возраста – на вид ему было далеко за пятьдесят – спрыгнул на землю,
ожесточенно дернул себя за кончик окладистой седеющей бороды и
рявкнул:
- Во имя Тарха, где Авьяд?! Где моя семья?
Случай был неординарный, и никто из обычных дружинников не стал
влезать под горячую руку кряжистого и еще имеющего достаточно сил
Советника, дожидаясь, когда кто-нибудь из начальства возьмет на
себя смелость арестовать этого человека.