Неудержимая сила гнева отступила от
парня вместе с поломкой артефакта, но успокоиться окончательно он
всё никак не мог. Собрав всю свою волю в кулак, Ремиан поднял
упавшего ранее с трибуны продавца телекинезом, так, чтобы их глаза
встретились.
“Как же хочется порвать его на куски.
Он идиот? Зачем пытался заколдовать меня?” — пытался мыслить
логически мальчик.
Получалось неплохо, но со стороны
выглядело так себе. В глазах парня всё ещё горело безудержное пламя
гнева, и они отдавали фиолетовым цветом. Скорее всего, окрас
изменился из-за огромного количества удерживаемой мальчишкой
Маны.
— П-п-прост-тите госп-п-подин! Не
убивайте! Умоляю, я подарю вам любые безделушки, только оставьте
меня в живых!
— Ты хочешь купить меня?! — из горла
Ремиана вырвался неестественный рык.
“Надо успокоиться, артефакта больше
нет, надо дышать! Нельзя убивать его! Вдох, выдох, вдох, выдох!” —
мальчику хватило мозгов постараться успокоиться, ведь не было
смысла привлекать в этом городе ещё больше внимания.
Гнев отступил, и концентрация парня
резко ухудшилась, он не мог больше удерживать дальше торгаша и
уронил его прямо на прилавок. Силу, наконец, получилось взять под
контроль и спрятать. Рему стало очень не по себе, слишком уж сильно
на него повлиял какой-то амулетик.
Но карлик испугался больше прежнего,
пока торговец чувствовал на себе силу, он дрожал от страха. Теперь
же, после того, как артефакт был сломан и давление пропало, хозяин
лавки стал ощущать иррациональный страх. Малец начал казаться ему
ещё более ужасным!
— Простите, простите, простите… —
лепетал продавец.
Ремиан вспомнил волшебное слово
“вира”, которое благородные использовали в книгах, чтобы решить
вопрос возмещения убытка. Причем, вроде как убытка чести в том
числе. Раз он играет роль благородного, и его оскорбили, ещё и
пытались заколдовать, то самое то взять с обидчика виру.
“Но сначала я пошучу над этим гадом.
Чувствую его страх, надо сделать лицо кирпичом, смотреть ему в
глаза и напускать жути”, — подумал Ремиан и тут же встретился
взглядом с продавцом.
Решив отомстить наглецу, мальчик
медленно наклонил голову. Лицо, на котором после такой бури эмоций
совсем не было никаких чувств, очень напугало коротышку. Ремиан
почувствовал это и добавил масла в огонь, выпустив с ладони десяток
голубых звёздочек, которые были так похожи на магические стрелы.
Кружившие вокруг коротышки снаряды довели его практически до
исступления.