– А что он вам ответил. Вы же были там? Вы слышали, о чем он бредил? Расскажите нам об этом.
– Честно не знаю. Мне было плохо слышно, и я не понимала, что происходит. Вы же сами слышали.
– Так отвечайте по делу. Что вы видели. То, что я видел, вас не касается.
Какие же все-таки у нас менты грубые. Я понимаю, что жесткая работа заставляет их быть такими бесчувственными, но блин…. От одного его тона мне становилось страшно, и я теряла мысль.
– Я слышала только про какие-то красные глаза. И все.
– Больше нечего вам рассказать нам?
– Нет. А что еще? Я с ним даже толком не разговаривала. Кажется, он был просто пьян.
– Нет, гражданин Кушербаев не был пьян. Мы дали на экспертизу анализы его крови. Кажется, он находился под наркотическим воздействием.
– Нет! Как вы смеете так говорить, ничего не зная? – с криком вмешалась пожилая женщина – Мой сын не наркоман! Он не пьет и не курит. Он работает на большой должности.
– Работал… на большой должности. И причем давно.
– Он много болеет в последнее время. И он ушел с работы, чтобы подлечиться. А странно ведет он себя только потому, что уже несколько месяцев не может уснуть. Он не ест и не спит, у него все время болит голова, и конечно же из-за этого он себя так ведет.
– Если он долгое время болеет, почему вы его доктору не покажете? – не переставал допытывать полицейский.
– Мы показывались у доктора. Да мы к миллионам докторам ходили. Но они не знают, как ему помочь. Только пихают ему снотворные, они на него почти не действуют. И от них у него недержание.
– Так вы утверждаете, что даже его галлюцинации из-за бессонницы?
– Да.
– А есть доказательства? Показания врачей? Медицинская карточка? Справка?
– Да есть. Я все принесла. Вот.
Пожилая женщина достала из пакета огромную кипу бумаг с разными видами печатей и с писаниной на всех страницах.
– Здесь все. Показания и терапевта, и психолога, и травматолога. Всех! Каждый пишет по-разному. Якобы у него травма головы. Другой пишет, что с головой у него все нормально. Прошу вас, отпустите его домой. Я попробую его усыпить. Он же ничего плохого не делал. Он хотел покончить с собой. Его же можно отпустить. Я поговорю с ним, такое больше не повториться. Он больше так не будет.
Она плакала. Слезы лились струями по ее морщинистому лицу. Как же мне ее жалко. Мамы. … Как же им тяжело, когда с их детьми такое случается. Вы только представьте, каково ей. Ее сын болен. Да еще пытался покончить с собой. И видно было, что она уже долгое время мучается.