Абигейл знала, что так оно и будет, потому что безусловно доверяла своей подруге. Они познакомились на одном из групповых занятий будущих мам и сразу подружились. Обе молодые, обе одинокие и обе беременные. Правда, у Клер была работа в детских яслях, и впоследствии Абигейл удалось с ее помощью устроить туда Сэма. Но как же ее терзала необходимость оставлять в яслях своего четырехмесячного малыша! Ведь она была вынуждена работать, чтобы сохранить крышу над их с сыном головами. Уверенность в том, что Клер отнесется к Сэму так же заботливо, как и к своему собственному ребенку, очень поддерживала ее.
Абигейл все еще с надеждой следила за изменением погоды, проверив ее состояние по меньшей мере дюжину раз за последние два часа. Снегопад ослабел, но лишь совсем немного. Она была рада тому, что Леандро как-то сразу исчез в недрах дома. Был хоть и малюсенький, но все же шанс не увидеться с ним больше. Да это уже не имело особого значения, поскольку горькие воспоминания, боль и опасения хлынули потоком из глубины души, всплывая на поверхность подобно обломкам потерпевшего крушение корабля.
Прошлое не забывается, конечно. И сейчас, когда защитная корка, со временем покрывшая его, оказалась содранной, едва затянувшаяся под ней душевная рана обнажилась вновь.
Довольного Хэла уже устроили на ночлег, а Абигейл все еще оставалась в кухне с чашкой кофе и воспоминаниями о прошлом, которое безуспешно пыталась предать забвению. Из задумчивости она вышла в тот самый момент, когда, подняв глаза, увидела стоявшего перед ней Леандро. В долю секунды она забыла обо всем – о работе, которая едва обеспечивала их с Сэмом, о неопределенности даже ближайшего будущего, о торжествующем смехе ее бывшего босса, распутника и приставалы, которым тот сопроводил сообщение об увольнении Абигейл якобы за кражу. Она отвергла его домогательства и поплатилась за это.
Абигейл была тогда на грани отчаяния. Но однажды она внезапно ощутила рядом чье-то присутствие и, подняв глаза, увидела его. Высокого, погруженного в раздумья мужчину, красивого до замирания сердца. Вот тогда впервые в жизни до Абигейл дошел смысл расхожего выражения «сексуальное влечение».
Не один год она намеренно умаляла значение собственной привлекательности, убеждая себя, что никогда, ни в коем случае не должна впускать в свою жизнь мужчину, рассчитывающего лишь на секс с ней. С тринадцати лет Абигейл всячески пресекала ухаживания и попытки сближения со стороны молодых людей. И оказалась совершенно неподготовленной к взрыву того самого сексуального влечения, не получив ни знаний, ни опыта в этой сфере.