– Нельзя быть верным и любовнице, и семье. Твоя неразборчивость выйдет тебе боком.
Грэм подошел к высоким окнам, смотрящим на раскинувшийся внизу город.
– Я прекрасно сочетаю дела и личную жизнь без твоих замечаний.
– Если ты думаешь, что постель с кем-то из Уинчестеров не нанесет вреда нашей семье, значит, похоть затмила тебе разум больше, чем я считал. Мы ведь договорились, что ты будешь держаться от нее подальше?
Грэм сжал кулаки. Это его брат, брат-близнец. Они так похожи и в то же время разные. Брукс – общительный, хваткий, предприимчивый и… приземленный человек. А он, Грэм, и общительный, и предприимчивый, но помимо этого любит наслаждаться жизнью и женщинами. Ему частенько говорили, что его обаяние помогает ему выигрывать в суде и покорять женщин. И ему это нравилось.
Он не готов отказываться от того, что есть у них с Евой. С какой стати? Он никогда не испытывал ничего подобного тому, что происходило между ними, и он не допустит, чтобы фигура Саттона Уинчестера встала между ними. Он найдет способ это уладить: сыграет роль миротворца, а своего добьется. Он ведь мастер в таких делах, разве нет?
– Мы ни о чем не договаривались, – заявил Грэм. – Ева и я – мы взрослые люди. Что такое верность семье, я осознаю и не допущу ничего, что могло бы помешать Карсону получить свое законное наследство, а Саттону – сообщить нам имя нашего отца. Но нападать на него через прессу не стоит. Нам надо действовать мягче, сдержаннее, чтобы добиться желаемого результата.
Брукс поднял брови:
– И как ты собираешься это сделать?
Грэм отвернулся от окна:
– Прекратить газетную атаку и перейти к законному судопроизводству.
Брукс от удивления открыл рот, но Грэм не дал ему возразить:
– Оставь это мне. Пусть страдает Саттон, но не его дочери – это не обязательно. Они все равно пострадают, но мы можем ослабить удар. Саттон еще жив, мы обратимся непосредственно к нему и будем действовать жестко. Представим доказательство, которое обнаружил Роуман, и пусть Саттон сделает выбор. Скажем ему, что мы обратимся в прессу со всеми фактами и списками женщин, заявивших, что родили от него ребенка, либо он внесет Карсона в завещание, как знак доброй воли, и отдаст ему долю в наследстве. Я потребую, чтобы он назвал имя нашего отца, независимо от того, как он решит поступить с другими проблемами. Я ни за что не отступлюсь от этого вопроса.