Я рассматривал сидящую Олечку, а Ленка никак не отвечала, и это стало напрягать. Она могла поломать мне все планы. Наконец, хрипловатое «Алло».
«Ну, господи, наконец-то! Уже накатила, что ли? Хотя суббота. Четыре. Уже пора!»
– Здравствуй, Лена! – Изобразил я жизнерадостность.
По имени это – специально для Олечки, чтобы у неё не оставалось никаких сомнений.
– Ты что такой радостный? – Был ответ. – Чего? Не приедешь, что ли?
В своём стиле. Колючая. Особенно в подпитии. Обычно я отвечал тем же, но не сегодня. Нужно было играть на Олечку, которая рассматривала что-то в углу комнаты, изображая из себя тактичную девочку.
– Через полчаса выезжаю за Витькой и буду у тебя в половине шестого.
Время приезда Олечка услышала, теперь можно было и закругляться.
– Просто хотел ещё раз предупредить, чтобы никуда не ушла.
– Надо же! Какой предупредительный! – Процедила моя когда-то любимая, начиная заводиться.
– Скоро буду!
И отключился, чтобы не дать ей возможности выговориться.
Теперь можно в последний раз оглядеть скромненькую Олечку. Меня всегда заводили эти опущенные глазки, когда она снимала с себя юбку и прочие принадлежности и аккуратненько, чтобы не помялись, раскладывала их на спинке стула у стены прежде, чем забраться со мной в наше заветное кресло. В последний год жизни я решил, что секс в кресле способствует значительно большему полёту фантазии, чем то же самое в постели. Вот мы и фантазировали в этом кресле с завидной регулярностью, что было частью её рабочих функций, за которые она, естественно, получала надбавку к жалованию. Я мог позволить себе держать привлекательную барышню, чтобы ездила и показывала квартиры или чтобы заселяла постояльцев. На это место можно было бы взять какую-нибудь тётку за минимальные деньги. Не велики обязанности. Но экономить уже не хотелось. Столько лет экономил на всём! А так приятные моменты в кресле скрашивали рутину деловых будней. Да, и деньги у неё к рукам не прилипали. Не заметил ни одного случая, чтобы что-то недосчитала.
В последние недели Олечка, наверное, задавала себе вопрос: «А чего это с ним?» В силу известных обстоятельств мой интерес к креслу значительно угас. Но деньги она продолжала получать, а это было для неё главное. Жизнь для девушек в Москве дорогая. Она ведь не понимала, что эти деньги идут на то, чтобы она напоследок послужила для меня в качестве свидетельницы.