– Слава Богу! Всякий раз, как я прошу тебя отпустить, то как будто медосмотр прохожу.
– Тогда тебе повезло, ты им нравишься.
– По-моему, тебе пора устроить переворот.
– Ты всегда можешь подселиться к нам.
Послышался шорох нежного прикосновения.
– Ты как? – спросил Шпиндель. – В порядке?
– Неплохо. Кажется, привыкла заново жить. А ты?
– Я, сколько ни пролежу в гробу, так и останусь калекой.
– Ты молодец.
– Да ну? Мерси… Стараюсь.
Короткая пауза. Тихонько бурчит себе под нос «Тезей».
– Мама была права, – проговорила Мишель. – Они прекрасны.
– Что ты видишь, когда смотришь на них? – и, спохватившись: – Я хочу сказать…
– Они… колючие, – отозвалась Мишель. – Поверну голову – и словно ленты тоненьких иголочек прокатываются по коже. Но не больно, только щиплет. Почти как электричество. Приятно.
– Жалко, я так не умею.
– У тебя есть интерфейс. Просто подключи камеру вместо зрительной коры к теменной доле.
– И узнаю, как ощущает зрение машина, так? Не то, как его ощущаешь ты.
– Исаак Шпиндель, ты – романтик.
– Не-а.
– Ты не хочешь знать, ты хочешь сохранить тайну.
– Если ты не заметила, у нас на руках уже больше тайн, чем мы в состоянии удержать.
– Да, но с этим ничего не поделаешь.
– Как сказать… Глазом моргнуть не успеешь, и у нас будет работы по уши.
– Думаешь?
– Об заклад бьюсь, – отозвался Шпиндель. – Пока же мы только издалека подглядывали, так? А вот когда спустимся и поворошим палкой, начнется самое интересное.
– Для тебя – может быть. В этой каше должно быть что-то живое, раз там столько органики.
– Само собой. Ты будешь с ними болтать, я – брать у них анализы.
– Может, и нет. Я что хочу сказать: мамуля в этом не признается никогда, но насчет языка ты в чем-то прав. По сути он – уловка, трюк. Все равно, что описывать сновидения дымовыми сигналами. Язык великолепен, благороден – ничего лучше человеческое тело, наверное, не может совершить. Однако нельзя без потерь превратить закат в цепочку похрюкиваний. Язык ограничивает. Может, те, кто обитает внизу, им вовсе не пользуются?
– Куда же они денутся?
– С каких пор такие мысли? Ведь ты обожаешь нам указывать, насколько неэффективная штука язык.
– Только когда пытаюсь тебя достать. Или достать до твоих прелестей. – Он усмехнулся собственной шутке. – А серьезно, чем еще они могут пользоваться? Телепатией? Мне кажется, ты охнуть не успеешь, как тебя иероглифами засыплет с головой. И что еще лучше, ты расколешь их в два счета.