Но эта Лилит была другой.
Теперь аудитория хлопала высокому черному парню, уверенно поднявшемуся на сцену. Он даже не стал поправлять микрофон, расположенный слишком низко для него. Он просто открыл блокнот и взялся декламировать.
– Это типа хокку, – начал он.
Некоторые птицы никогда не садятся.
Им приходится делать все дела
В небесах.
Группка девушек на заднем ряду заулюлюкала и закричала ему:
– Ты так хорош, Джеймс!
Он помахал им, словно он вызвал такую реакцию тем, что угостил их газировкой или помог выйти из машины, и ушел со сцены.
После одного выступления-декламации и трех поэтов мистер Дэвидсон снова поднялся на сцену.
– Отличная работа, ребята. Кто следующий? Лилит.
Несколько воплей раздалось в столовой, и мистер Дэвидсон попробовал заставить их замолчать. Лилит поднялась на сцену. Из-за прожектора ее волосы казались ярче, лицо – бледнее. Она держала под мышкой черный дневник, готовая прочитать стихотворение. Прочистила горло. Микрофон взвыл эхом.
Несколько учеников прикрыли уши. Один прокричал.
– Слезай со сцены! Неудачница!
– Эй, там! – крикнул мистер Дэвидсон. – Это грубо.
– Эм… – Лилит постаралась поправить микрофон, но послышался лишь визг техники.
Кэм к тому моменту уже встал со своего места и кинулся к сцене.
Лилит сердито глянула на него, когда он подошел.
– Что ты делаешь? – прошептала она.
– Вот это, – сказал он. Ловким движением кисти он поправил микрофон, так что тот оказался на идеальном расстоянии от губ Лилит. Теперь ей не придется сутулиться. Она сможет говорить своим низким естественным голосом, и ее будет четко слышно во всей столовой.
– Сойди со сцены. – Она прикрыла микрофон рукой. – Ты смущаешь меня.
Она повернулась к аудитории:
– Эм, я Лилит, и я…
– И ты отстой! – крикнула девушка из задних рядов столовой.
Лилит вздохнула и пролистала свой блокнот. Кэму было ясно, как сильно другие ученики ненавидят Лилит и как ужасно она себя чувствует из-за этого. Ему не хотелось быть одним из тех, кто делал ее несчастной прямо сейчас.
Он пошел со сцены, когда выражение ее глаз заставило его остановиться.
– Что такое? – спросил он.
– Я не могу это сделать, – проговорила она одними губами.
Кэм снова приблизился, остановившись, прежде чем инстинкт возьмет свое и он обнимет Лилит.
– Ты можешь.
– Я согласна на ноль. – Она отошла от микрофона, сжимая дневник. – Я не могу читать перед всеми этими людьми, ненавидящими меня.