На вид ему было лет сорок. Осока сразу понял, что перед ним воин, и воин не из последних, из варягов.
– Когда это наёмники варяжские языческим идолам молиться стали? – уже более спокойно спросил Осока. То, что иноземца убивать не придётся, сильно облегчило его душевное спокойствие.
– Кто сказал тебе, воин, что я молюсь идолам? – спокойно отвечал варяг. – Я почитаю Господа Бога нашего Иисуса Христа. А имя моё подскажет тебе спутник твой.
Последние слова выскользнули из уст иноземца с явным презрением к Лонге, после чего варяг сплюнул.
Лонга же, напротив, не выглядел удивлённым, увидев иноземного воина, и совершенно спокойно, без каких-либо эмоций держал слово:
– А, друг Торвальд! Рад тебя видеть. Мы уж с дружиной думали, что ты язычник немытый. Хотели тебя стрелами нашпиговать!
Церковник насмехался.
Осока тут же понял, что перед ним не кто иной, как Торвальд Путешественник – креститель Полоцка.
– Не могу сказать тебе то же самое.
Всем своим видом Торвальд показывал своё неприязненное отношение к церковнику.
Со стороны всё это казалось странным для тысяцкого. На его глазах происходила скрытая перепалка между двумя людьми одной веры. Тем более люди эти не были такими, как тысяцкий и его дружина. По сути, Осока и его воины ещё вчера были язычниками. Для полного осознания новой веры должно было пройти какое-то продолжительное время. Торвальд же был выдающийся миссионер того времени. О его похождениях слагали целые саги. Он ходил по языческим землям и просвещал местное население. Он строил много храмов. Он построил храм Христов в Полоцке за какое-то время до крещения Руси.
Лонга же был греческим миссионером, который прибыл вместе со своим начальством на Русь. Эти люди несли слово Божие варварам и участвовали в походах дружин по уничтожению языческой веры.
Таким людям полностью и безоговорочно доверял князь.
При этом разница между двумя этими людьми была видна невооружённым глазом. Если Торвальд был ко всему прочему могучим воином, который даже сейчас всегда носил с собой меч, то Лонга был простой книжник. Он не носил с собой никакого оружия, кроме слова.
– Что скучаешь здесь, в этом языческом обиталище? – усмехнулся Лонга, обращаясь к Торвальду. – Решил взяться за старое?
Торвальд резко встал и схватился за рукоять своего меча. Лонгу это ещё больше раззадорило.