Всего мгновение взглядов навстречу, и этого хватило ли. Она, как-то едва ль опустив глаза, слегка отвернулась, тогда, как он остановился будто идолом, истуканом вкопанным, но затем оправился, и тем же шествием распрямленных плеч, осанки гордой, под гимном во славу статности и силы, что так и навевалось от него, направился тихо скромно к своему месту у стены. Никто не заметил такой сбой в его движениях, и в голову не пришло. Никто не заметил по лицу его, что сотворилось в душе его в данный миг, и в голову не придёт. Но узнала ли, знает ли она? То радость обуяла его сиянием счастливым светлым, и потому совсем другая настроенность на вечер посвящения. И взлёт торжествующего духа. Ох, годы молодости! О, аура, дивная аура от высоты иной сокровенной!
Плавные звуки музыки зазывали на вальс, танго, что потянулись пары к середине аудитории, и так образовывались всё новые и новые пары, теперь уж до самых стен. Он остался стоять у стены, так, отныне тайком повторными и повторными взглядами не упускавший местонахождение искренне прекрасной красавицы. Да, не упустил, заметил, что она составила пару в танго с одним парнем из параллельной группы «в», что удосужился пригласить её, который сейчас под плавностью музыки что-то говорил ей, тогда, как она с опущенными ресницами, прислушивалась к его словам, что изливались от этого паренька. Знал, что этот первокурсник является сыночком какого-то чиновника, да не просто, а высокопоставленного. Что ж, но могло ли всколыхнуться сердце порывом ревности, да и притом имеет ли он на это право? Стоило в секунды утихомирить своё немного растревоженное сердце. Но вот и закончился медленный танец, и расходились пары, и шёл этот парень из кругов аристократических ли, с признаком неведомого огорчения. И в доли секунды у сердца ль разорвалось такой радостью нежданной, что опять стоит в секунды утихомирить такой неожиданный порыв. Но, почему-то сильно не поспешил…
И снова конкурс, в котором он участия не принял, как и в прежних, но увидел, конечно же, затаенным взором, что она также в стороне. Так с раздвоенным вниманием проходил остаток вечера, когда уже ко времени, что означило близкий финиш торжественного вечера, по традиции ли объявили белый танец. О, прельщён ли его дух, когда сразу несколько девушек, несколько однокурсниц пожелали закружиться с ним в вальсе ли, в танго. Молва о его статном теле, шествующая, поющая слава после того, по истине, отважно бесстрашного поступка ради спасения того лихого сорванца, ещё как пожинали плоды. И потому уже знаменитость в пределах первого курса, хотя, как слышал, что и на старших курсах поинтересовались. Не раздумывая, нисколько не выбирая, пошёл он с той, что опередила, успела раньше всех. И во время танго его общение с данной однокурсницей было таковым, что он лишь отвечал на её вопросы, что полились, если не горным потоком, то уж точно заливистым ручьём. И в таком кружении он старался как-то не упустить её из виду, что стояла у стены, не пригласив никого из однокурсников, уже тем самым доставив его сердцу ох взбудораженную радость. И в какой-то момент взгляд его немного да соприкоснулся с её взглядом, что случилось впервые за время всего вечера. Что увидел он? Интерес любопытствующий иль что-то такое, неподдающееся, что укрылось, растворилось. Миг менее секунды, что стоит многого.