Парень опустил руки и тяжело вздохнул. Серафима действовала словно под копирку – те же опущенные руки и вздох, от которого у неравнодушных защемит сердце. Парочка неравнодушных к нашим телесам прыгает наверху.
На дне расщелины царила прохлада и солнечные лучи сюда едва-едва пробивались. Парень и девушка, взмокшие от недавней беготни, понемногу остывали. Не в прямом смысле!
Неожиданно раздавшееся «выу», которое у Клима вызывало стойкую ассоциацию со звуками горна и средневековыми баталиями, заставило волков на какое-то время замолчать и прекратить выть, но когда хищники убедились, что кашалот не собирается спускаться вниз, то опять принялись за старое. Охрипли бы вы уже поскорее! Этот неутомимый гомон звериных голосов был словно предвестник грандиозных проблем.
– Серьёзная ситуация, да? – наконец заговорила Серафима. Простым голосом, без обычного пыла и энтузиазма. Весь её пафос, похоже, остался наверху, а нового до сих пор не завезли. Сомнительное утешение.
– Вообще-то да, – согласился Клим с очевидным. Он неловким движением отряхнул колени, но в сторону девушки так и не повернулся.
Серафима замолчала, сказав единственную фразу, а волки, будто повторяя за девушкой, перестали выть. Клим наслаждался временным безмолвием. Ему хотелось закрыть глаза и представить, что он находится дома и нет никаких хищников с восемью лапами, летающего кашалота и «Тайного общества по борьбе с ненормальностью». Вот бы этот чудесный момент длился вечность.
– Но выход есть всегда, – Серафима цинично вторглась в чужой мир грёз, разрушив его до самого основания.
– Неужели? – саркастично спросил Клим. – Скажешь, когда найдёшь его?
– Да. Съедят тебя, например, и выходов будет целых два!
– Про съедение это ты верно подметила. Не кашалот, так волки, или же ещё какая-нибудь зубастая тварь.
– Пока они не очень торопятся сюда.
– Потому что боятся спуститься. Стены практически отвесные, и с них легче лёгкого сорваться, упасть и сломать себе чего-нибудь. Чудо, что после падения мы с тобой выжили.
– Не чудо, а так и было задумано. Но нам только на руку, что волки мельтешат себе наверху. Сейчас Ольга вернётся с разведки, и мы найдём выход отсюда.
Клим не стал говорить о том, что даже если они поднимутся наверх, это не будет автоматически означать конец всех бед. Настоящие беды только начнутся, когда придётся разыскивать вход в пещеру и попутно прятаться от голодных волков, что, учитывая их обоняние, обернётся невыносимыми трудностями. Перспектива вернуться в свой мир была похожа на прячущийся в тумане маяк – с погасшим фонарём и едва видимыми в белой пелене очертаниями. Превозмогая боль и отчаяние, ты думаешь, будто вот-вот доберёшься до него, но тут на твоём пути возникают скалы, на которые налетаешь, не успев затормозить или свернуть в сторону.