«Здесь, видимо, живут простые, нищие люди.», – зряче решил он. Жизнь простых людей везде одинакова, жизнь сложных зависит от их сложности.
Но удивляли не дома, а поверхность этого места – здесь почва была белого цвета, противоположной той, что на его планете. От лучей солнца слабо светилась, подобно фосфору. Зелёные деревья на её фоне смотрелись выразительно. Редкая, зелёная трава не казалась лишней – наоборот, побольше бы её.
Всё, что над головой – то же самое, что и в его мире. Небо, облака, Солнце. «Или это не Солнце?!» …
Судя по свежести воздуха, на дворе расцветала весна. Арлстау нырнул в полотно из ранней осени, потому весна сильно ударила в ноздри, заставила по-новому дышать, а в каких-то моментах задохнуться.
Пение птиц грустным не бывает, и это место не исключение. Песни птиц пролетали мимо вместе с птицами и улетали далеко, привлекая к себе лишь частичку внимания.
«Удивительное место!», – сделал заключение Арлстау, заметив, что скорость его полёта снижается и поделать с этим ничего не может. Полёт стал не управляем.
Впереди показались две точки. Одна белая, другая чёрная. Арлстау догадался, что это конечная остановка.
Звон мечей привлёк к себе внимание местных мальчишек, что испуганно выглядывали из своих убежищ, художника же привлёк силуэт. Это он был с мечом в руках и сражался с какой-то девушкой на окраине деревни. Оружие способно отвлечь, даже от самого прекрасного – такова его магия. Хоть ты самый ценный из ценителей пения птиц, ты отвлечёшься от них, стоит тебе услышать грохот выстрела или гром бестактного снаряда.
Арлстау подлетал ближе и желал помочь «бедной» девушке от нападок силуэта, кем бы он ни был, но помощь пришлось отложить навсегда.
Художник приземлился на ступни, на расстоянии десяти шагов от сражающихся, и у него замерло дыхание от увиденного.
Девушка была точной копией Леро, все черты лица одни и те же, но, если та выглядела юной девчонкой, то её двойник, явно, старше её лет. Причёска и цвет волос отличали их друг от друга – у Леро волосы дымчатые, до плеч, а у этой девушки русые, достают поясницы.
Одета в какие-то тряпки, чем-то напоминающие халат.
Перевёл взгляд на силуэт, надеясь застать его глаза, но и они были сокрыты чёрной тенью. Не разобрать, даже причёски!
«Неужели, это будущее?», – пришёл нелепый вывод в удивлённый разум художника.