Однако отсутствие означенного господина ничуть не огорчило меня. Напротив, я почувствовала невероятное облегчение, ибо само это обстоятельство дарило мне поистине бесценную возможность держаться с той свободной непринужденностью, которая могла бы в должной мере расположить моих благодетельниц на откровенную беседу.
Марта несла в руках небольшой поднос с легким завтраком, испускавшим весьма соблазнительный изысканный аромат.
– Доброе утро, сударыня, – произнесла она с ласковой, покровительственной улыбкой. – Сделайте милость, выпейте чашечку чая: не нужно быть заумным философом, чтобы понимать его необыкновенные целебные свойства.
– Благодарю вас, – ответила я, принимая из ее рук чашку, содержавшую обычную порцию теплого чая с молоком. – Не знаю, что там утверждают заумные философы, мне, конечно не по силам тягаться с ними, но, во всяком случае, полагаю, что глоток-другой свежего домашнего чая, любезно заваренного добрыми руками, должен непременно взбодрить.
– Глядите-ка, Марта, как переменилась нынче наша гостья! В ней просыпаются задор и словоохотливость, по-видимому, свойственные ей от природы! – заметила Эмма. – Это хороший признак. Стало быть, дело идет на поправку. А вы пейте, пейте, сударыня. Чай-то наш уж и вправду славный! Это ведь не простой чай, а самый, что ни на есть, правильный: мятный чай с молоком – излюбленный лакомый напиток покойного хозяина!
«Великолепно, – подумала я. – Просто идеальное начало для предполагаемого мной разговора – лучше, пожалуй, и не придумаешь. Грех упустить столь удобный случай поддержать эту тему».
– Помнится, вы говорили, – начала я, – что этот почтенный джентльмен потерял всех своих детей. В таком случае, могу я поинтересоваться, на каком основании новый владелец этого дома вступил в право собственности? Вероятно, он приходится близким родственником покойному господину – братом или кузеном?
– Что вы, сударыня, – рассмеялась Марта, – Господь с вами! При столь солидной разнице в возрасте, какая существовала между ними, едва ли подобное родство могло оказаться возможным: тому-то умершему господину шел восемьдесят четвертый год. Ну а нынешний наш хозяин, почитай, едва достиг средних лет. А как он вам показался, сударыня?
– Кто? – удивилась я.
– Да наш новый хозяин, конечно, кто ж еще?