– Всё в норме, но ничего путного не говорит. Я не могу вернуться и провалить задание. Она сразу же скроется, а меня обвинят в её убийстве, а может и в шантаже, и я сяду. Но ещё хуже, что не пойму: где мы в точности. Знаю, что за область в этом направлении, но мне же надо петлять.
– Феникс, ты понимаешь, что всё против тебя? Я, конечно же, сейчас поеду туда, но может уже поздно. Тогда «наши» мне не поверят. Скажи: в каком направлении ты уехал? Где тебя искать?
– Не ищи меня. Я сам найдусь.
– Тогда держи связь. У тебя хоть зарядное есть? – Спросил Бархан.
– Есть, – ответил Феникс. – Только бензин кончается. Бархан, если ты опоздаешь, и меня объявят в розыск, ты себя не подставляй. Я тебе не звонил, и мы вообще давно не виделись. Постараюсь сам выходить на связь. Если сможешь говорить – всё будет в порядке – то поговорим. Если плохи дела – отключи телефон, я всё пойму и звонить больше не буду. Когда смогу, приеду. Брат, ты меня понял?
– Понял я тебя, понял. Держись. А если тебя по звонку засекут.
– Здесь связи почти нет, они ничего не определят. Ну, всё, давай.
– Не пропадай, – попросил Бархан, но услышал короткие гудки.
Феникс стоял в центре сердца природы – в глуши, где пахло сыростью и прелыми листьями, хвоей и мерзлой почвой, и отрешенно смотрел в сторону леса. Ворчали совы, шуршали дикие звери, а у Феникса как-то разом отступили проблемы, оставляя позитивный настрой и надежду на лучшее. Почувствовав, что промерзли ноги, Даниил бодро зашагал к машине. Его мысли устремились к загадочному созданию находящемуся там. Мужчина понял, что подозреваемая влечет его как женщина, вызывая вольные фантазии: «Интересно, она уже спит? Или меня дожидается? Что-то я замерз, и было бы уместно лечь, обняв её, и зарыться лицом в черные волны, вдыхать их аромат. Но втереться в доверие через близость – не по мне. Разве смогу вытирать ей слёзы, целовать и выуживать информацию? Я ж как медведь обрушиваюсь сразу: либо с расспросами, либо сверху. Наверняка, она плачет. Только что это за слёзы: радости? Или усыпить бдительность чужого мужика, который любезно согласился путешествовать с такой авантюристкой? Да, задачка. Ей теперь страшно, да и мне, если честно, тоже. Только страхи у нас разные. Её страшит непонятное настоящее и неизвестное будущее, а меня – странное влечение, которое испытываю всё больше к этой девчонке. Она будоражит кровь и заставляет меня – толстокожего мужлана – чувствовать себя обычным самцом с горячими желаниями. Я теряю контроль, и не управляю уже своим разумом. Я с Аней и то планирую близость, а тут такое. Неужели природа настраивает на романтический лад? Феникс, ты дурак? Нужно думать о завтрашнем дне, о том, как будешь выпутываться из западни, в какую сам себя загнал. Ого, уже второй час ночи, и так не хочется ни о чём думать, так не хочется. Надо, болван, надо».