«Если только она не краденая, – хмурился следователь, мысленно разговаривая с собой. – И если её владелец ещё жив. Так много этих «если»…»
Через несколько часов следователь знал, кому принадлежала птица в огне, и был озадачен: «Неужели майор с безупречной репутацией сошел с верного пути и стал действовать другими методами. Нет, в это я не поверю, пока не будет прямых доказательств».
Хотя факты имелись: Зиновьеву не нашли; на полу и пиджаке кровь этой девушки, как показала экспертиза; и зажигалка агента рядом.
«Может Заречный Вадим Романович что-то прояснит?!»
Доктор разрешил навестить пострадавшего в аварии, и следователь немедля поехал в больницу. Однако в палату Дмитрия Петровича снова не пустили: пациенту сделалось хуже, и его увезли в реанимацию.
– Скажите, доктор, – обратился следователь к высокому молодому мужчине в синем костюме и пригляделся к табличке на нагрудном кармане. – Михаил Петрович, что с Заречным? Это пострадавший, поступивший ночью, после автокатастрофы. Вы же сказали, что жить будет. А тут такое?
– Видите ли, Дмитрий Петрович, – вскользь прочел в раскрытом удостоверении врач, – у пострадавшего интоксикация организма, в результате чего произошла авария. Парень обкурился. Почувствовал себя он плохо, должно быть, значительное время назад, но упрямо сел за руль. В дороге у него началась тахикардия, подскочило давление, а легкие перехватил спазм. Уже не контролируя себя и ситуацию, он потерял сознание. Можно сказать: легко отделался. Да и не покалечил больше никого – тоже огромный плюс. Дальше Вы всё знаете сами. Незадолго до Вашего прихода у него открылось внутренне кровотечение. Побеседовать с ним так скоро не удастся. Пациент находится в крайне тяжелом состоянии. Электрокардиограмма сердца показала неутешительный прогноз. Вот такой пациент мне сегодня достался. Букет гвоздик, а не пациент. Извините, у меня много дел.
– Доктор, ещё минуту. У меня были особые виды на пострадавшего, но что поделать. Вот моя визитка. Вы позвоните, как только можно будет побеседовать с ним. Я на Вас очень надеюсь.
– Конечно, Дмитрий Петрович. Не болейте! – ответил доктор и устремился вдоль светлого просторного коридора.
– До свидания, – выдохнул следователь. Превозмогая тошноту от голода и запахов лекарств, витавших в отделении, он развернулся к выходу, попутно мысленно разрабатывая план дальнейших действий.