(Там же)
Иначе говоря, если мы вспоминаем какое-то событие, ярко его переживая, наши уши и в переживании слушают, а глаза смотрят, как если бы это была настоящая жизнь. Кто-то во мне рассматривает то, что я для него добываю с помощью моих телесных возможностей и ума. И ему все равно, что рассматривать: действительный предмет, как он воспринимается с помощью органов чувств, или образы этого предмета, хранящиеся в сознании.
Но еще важнее, что ему все равно, на что направлять внимание: и впечатления, поступающие от органов чувств, и образы моей памяти, и образы, с помощью которых думает разум, для него совершенно одной природы – это все отражение мира, созданное сознанием.
«Наблюдение это совершенно верно и очень объяснимо, так как, представляя воображаемый предмет, мы заставляем работать наши нервы, как они работали при принятии впечатления от того же предмета. Следовательно, все, что мы говорим об отношении внимания к впечатлениям, применимо и к отношению внимания к следам впечатлений» (Там же. С. 210–211)
Да, это первое и очевидное: вниманию все равно, на что быть направленным – на впечатления из внешнего мира или на образы, составляющие мир внутренний. Не менее очевидно и то, что это столь же безразлично и для того, кто направляет внимание, – для его хозяина. Поэтому люди способны уходить в миры грез, сбегая от внешнего мира с помощью искусства, наркотиков или сумасшествий.
Но не менее важно и то, что тело тоже всецело предано этому хозяину внимания и охотно принимается обслуживать его желания с помощью своей нервной системы. Оно напрягает органы чувств, чтобы слышать и видеть происходящее в воспоминании. Оно даже утомляется от этой работы…
Такое впечатление, что будь тело способно, оно бы бросило свой телесный мир и перешло в иное, духовное состояние, лишь бы быть со своим хозяином и обслуживать его желания всем, на что способно.
Глава 6. Внутренняя сторона внимания
Как я уже рассказывал, Ушинский ввел деление внимания на внешнюю и внутреннюю стороны, которое не кажется мне обоснованным. Точнее, мне не кажутся верными эти названия, хотя внимание определенно можно описывать с разных сторон. Судите сами:
«До сих пор мы говорили только о внешней стороне внимания; теперь следует обратиться к его внутренней стороне, и задать себе вопрос: к чему мы особенно внимательны и к чему невнимательны?»