В период СССР детский садик – это инструмент превращения женщины-домохозяйки в женщину-труженицу, в женщину – рабочую, в женщину – строителя коммунизма.
Садик на 300 мест превращал 300 домохозяек в 300 работниц!
Это – грубая схема. Понятно, что иногда это было 170 работниц, иногда 220.
Главное: с трёхлетнего возраста ребенок из аморфной непонятной неконтролируемой семьи попадал под присмотр специального отряда сотрудниц, где его оберегали от, кормили, поили, укладывали на дневной сон, воспитывали.
И именно здесь детская игра становилась объектом немного более внимательного изучения.
Немного более.
Не более того!
Как устроены многие наши психологи-педологи?
Они, прочтя или услышав что-нибудь, открывают рот и из него льются потоки «высоконаучных» слов.
Для неподготовленного уха обычного родителя, занятого производственными или коммерческими проблемами всё это – абракадабра за семью печатями.
Здесь любой нормальный родитель ведёт себя как больной на приёме у специалиста-врача.
Он ведь для того и пришел к специалисту, чтобы получить рецепт излечения от.
Но признайтесь сами себе честно: а бывают ли случаи врачебных ошибок?
А встречаются ли ситуации, когда доктор не вник, не понял, не внял?
Хорошо, если дело само по себе ясное: ножка складывается пополам там, где коленки нет и не было, и вся опухла и очень сильно болит.
Или высоченная температура, нос заложен, жуткий кашель.
Хотя, конечно, ничего хорошего в таких состояниях нет.
А вот если болит непонятно что, и непонятно где?
И боль исчезает и возникает в новом месте?
Или еще веселее – не спится!
Вот просто третий месяц не спится!
Я к тому, что проблемы с хорошими врачами существуют.
Точнее проблемы с отсутствием хороших врачей.
Со специалистами, работающими с детками, они тоже наличествуют.
Их много и они весьма и весьма разнообразны.
А тут специалист психолог открыл рот и льёт, льёт, льёт!
И так много новых словов произносит, и так много непонятных словей пропевает, что мочи нету слушать далее.
А низя!
Я прожил длинную по меркам моих уже умерших сверстников жизнь.
Не самую длинную, но немного длиннее среднестатистической протяженности жизни.
Многие мои партнёры, коллеги, друзья и товарищи ушли на 10-15-20 лет раньше меня.
Всю эту жизнь я изучал слово «игра».
Мне повезло сказочно.
Я не только читал об игре в самых разных книжках.