– Ой, не обижай моего покойного супруга. Он котом не был, но тоже мог задрать кого угодно. Так с чем пожаловали, сеньор Магистр?
– Крысы.
– Я крысами не интересуюсь, хоть и одолела волка, по-прежнему являюсь травоядным…
Кот в легком возбуждении прыгнул на стол:
– Ваше величество, мы наслышаны о ваших способностях. Я пришел просить вас о милости даровать мне человеческую речь.
Коза подошла к печке, открыла крышку котла с каким-то варевом и начала медленно его помешивать тонкой деревянной ложкой, от чего ложка меняла цвет от малинового до сине-зеленого.
– Просьба специфическая и достаточно хлопотная, хоть и к ней я подготовилась. Но разговор будет непростой…
Кот согласно кивнул:
– Я готов выслушать ваши условия.
Коза перестала паясничать и грустно покачала головой:
– Мои условия не слушают – ими живут. Я не беру плату за услуги, но сила, которую я тебе дам, отнимет много и, вероятно, это будет самое дорогое для тебя. Ты будешь одинок, беден и бесконечно несчастен. Тот, кого ты сейчас спасаешь, будет произносить твое место солеными от слез и бледными от тоски губами. От тоски… по тебе.
– Я должен уйти от мальчика?
– Н-Да, иначе сила заберет обратно твой дар. Что всегда несколько… хм, болезненно.
– Он мне нужен-то на одну минуту.
– Вы забываетесь, Магистр! Моя работа – не пирожки печь, съел и порядок. Решение принимается только один раз, возврату не подлежит – все замечания и пожелания принимаются в заочном порядке. Поэтому, если не получится справиться с Кайзером сейчас, я бы на твоем месте, мой маленький ученый кот, подумала, может, придержать дар у себя? Второго такого шанса не будет.
– Ваше величество, вы могли бы быть тоже заинтересованы…
– Могла бы, но не вижу здесь интереса. Темновато, наверное…
Коза сощурившись смотрит в темноту леса.
За лесом в избушке мать прощалась с сыном:
– Мне пора, не расстраивайся и ничего не бойся. Помни, лучше один раз сразиться – чем всю жизнь бегать. Я подежурю, вернусь и будем шить матрац. Коту твоему тоже…
Мальчик смеется, обнимает уже одетую женщину и снова утыкается носом в пыль тулупа.
– Магистр ушел куда – то.
– Коты всегда уходят…
– Я бы не хотел.
– Нельзя удерживать кого по-настоящему любишь, иначе он никогда не вернется.
Мальчик вздохнул и отпустил мать.
Оставшись один, он еще раз покричал в окно: «Маги! Маги!». Темнота осталась такой же неприкосновенной, и мальчик направился к столу.