Услышав знакомую команду, я машинально развернулся и зашагал в сторону главного входа в Храм. Мыслей в голове было так много, что ни на чем нельзя было сосредоточиться. Новый мир, десятки тысяч загадок, окружающих со всех сторон, смотрящих красными глазами из темноты. Что же еще готовит завтра? А послезавтра? Черт, слишком много неизвестных, чтобы решить это проклятое уравнение! Подготовка начнется завтра, интересно, что меня заставят делать? Что вообще должен уметь сын Света? Вита что-то говорила про крылья… Но это точно не мой случай, старик сказал, что научит как победить эту темную тварь. Интересно, каким образом я это смогу сделать?
– Никак. – ехидно прошептала тварь, услышав мои мысли. – Хотя есть способ убить меня… Но ты уже догадываешься о нем, верно? Тебе ведь не раз приходили мысли об этом, ты просто не хочешь вспоминать эти славные деньки, которые дышат тебе в затылок!
– Если умру я, то умрешь и ты? – спросил я.
– Именно! Поздравляю! Итак, какой способ выберешь? Прыгнешь с той развороченной башни? Перережешь вены? Нет, это слишком медленно, ты не такой отважный… Но у старика есть пистолет, я точно знаю, он нас чуть не пристрелил при первой встрече… Уверен, что если ты пороешься в его вещах, то найдешь его! Давай! Найди его и покончи со всем этим!
– Ты хочешь умереть? – спросил я и внутри все похолодело.
– Нет, но я знаю, что этого хочешь ты. Столько боли, просто вспомни ее! – после слов чудовища в памяти всплыли фрагменты из воспоминаний, самых разных, начиная детскими страхами и заканчивая пленом у Виктора.
Отец избивает маму, она что-то кричит, я не могу вспомнить слов, но ее голос звучит в ушах, словно она в метре от меня. Я стою и держусь за прутья кроватки и смотрю, как она вытирает кровь с лица, а он еле стоит с бутылкой в руках и ухмыляется. Но его лицо изменилось, оно покрыто той же чешуей, что и мое тело, красные глаза горят в полумраке и он заносит руку для нового удара.
Я в школе, стою посреди двора, в окружении из детей без лиц, передо мной Штырь, который держит в одной руке мой рюкзак, а в другой зажигалку. Он смеется, пламя разгорается, и теперь смеются все. Я стою и ничего не могу сделать, только плачу и прошу перестать. Затем картинка снова поменялась и теперь я лежу на животе, на холодном каменном полу, а меня пинают под ребра подручные безумного Доктора. Во мне закипает гнев, но тело не двигается, меня перекручивает от боли, но сил нет даже поднять голову и заглянуть в глаза, скрытые за странными очками. Потом я вижу себя со стороны, сидящего в луже крови, она везде, на руках, груди, во рту чувствуется металлический привкус. Внутри все скручивается в тугой холодный комок, но я смеюсь, бью кулаками по полу, реву, как дикий зверь, а в виски словно вкручивают два раскаленных металлических штыря.