Лиду он полюбил. Истинно, безумно. Не хватало воли довести дело до конца: остаться с ней, либо остаться в семье. Выбор сводил его с ума. Подтачивало злостным червяком нежелание признавать собственную слабость. И он срывался. Уходил в запой. Последние месяцы его жизни – один большой запой. Он мучил себя, семью, Лиду. Но решение не принималось. Игорь и думать о сложившейся ситуации не хотел. Тем более на трезвую голову. Где же истинный самец?
Отец и муж ненавидел себя, но продолжал приносить горе семье. Он был уверен, что Катя не догадывается насчёт любовницы. Она всегда свято ему верила. Сегодняшнее поведение списывает на чёрную полосу, на помутившийся рассудок, на временные трудности. Об истинных причинах несчастья она не знает. Если признаться ещё и ей, что мужик не может определиться с выбором бабы, и потому пьёт, то в собственных глазах от точно будет ничтожеством.
Хуже всего, что Игорь не помнил себя, когда допивался до кондиции. Он не ведал, что творил. Рассудок услужливо стирал из памяти поступки, совершаемые под действием зелёного змия. Глава семьи не знал об истинной боли, причиняемой семье.
До дома оставалось метров триста. Чувство отвращения к себе овладело им. Игорь остановился и попытался представить, как он переступит порог дома. Улыбнется, будет мило общаться с детьми, обнимет жену. Тут же картина сменилась на другую. Как он объяснит, где был, почему так надолго отлучается, откуда сильный запах перегара. Желудок скрутило от страха. Он обязательно примет решение уже на этой неделе. Буквально через несколько дней кошмар закончится. Он начнёт дышать свободно. С одной из двух женщин. И она не будет знать, что он – слабак и трус.
Уличный свет внезапно погас. Игорь шумно выдохнул. Да, всё верно. Очень скоро проблема решится. Он сможет. Сейчас нужно расслабиться и только потом идти домой. Круглосуточный магазин совсем недалеко от дома.
После первого же глотка водки рассудок стёр мысли, которые имели место быть пять минут назад.
***
Отец сегодня не пришёл. Вечер выдался спокойным. Стас помог сестре с написанием пейзажа, пока мама занималась ужином. Телевизор о чем-то беззаботно рассказывал, перейдя через некоторое время к очередной серии мыльной оперы. Поэтому ужинали они под стенания Анхелики, потерявшей память.