– Если не соберётесь с мыслями, вечером схожу в магазин за продуктами, – вызвалась Марина.
– Продуктов для такого меню я способен приобрести, – подключился Стас.
– Говорю, мужик! Радуйся, мать!
– Радуюсь, – улыбнулась Катя. – На это денег хватит. Что с похоронами? В финансовом плане, – она посмотрела на подругу.
– Заказывать панихиду столетия, думаю, средств ни у кого нет. Поэтому без изысков, с самыми простыми причиндалами получилась нормальная сумма. В пятнадцать без поминок уложимся. Немного ребятам могильщикам. Где надо – деньги отдала.
– Спасибо. Как похороны закончатся, я верну. Накопила втайне от него. Эти деньги в банке он не видел. Немного, но сейчас любая сумма – спасение.
– Вот и молодец. Можешь не спешить, пока подожду.
– Нет. Отдам, и с чистого листа, что называется.
– Одобряю подход, – кивнула Марина. – Я откланяюсь пока. На телефоне. Вечером забегу.
– Спасибо, – в один голос произнесли мать и сын.
Марина только махнула рукой.
Екатерина занялась обедом. Стас отправился за Лёлькой.
Общение отвлекло его от своих мыслей. Позволило выдохнуть, придало уверенности. Главное сейчас, не оставаться наедине с собой. Он выберется, никто не догадается о том, что произошло в гараже. Узнать об этом невозможно. Только бы себя не выдать и не сломаться. Осталось мало времени, думал Стас, до момента, когда в двери постучится полиция.
Лёльке Катерина решила рассказать о смерти отца. Скрывать смысла не было.
На удивление ребёнок не испугался. Лёлька не начала биться в истерике, только по щеке побежала слеза, когда она осознала, что папа больше не придёт домой. Катерина думала, будет хуже.
– Папу нельзя было вылечить, – рассудительно согласилась младшая дочь. – Он больше не придёт?
– Нет, милая. Не придёт.
Лёлька ничего не ответила, и Катя не поняла реакцию ребёнка, расстроена она или чувствует облегчение. Главное, что пока перенесла известие спокойно. Там посмотрим…
***
Наступил вечер.
Решено было, что завтра Стас сходит за продуктами.
Семья сидела в тишине, слушая её биение. Лёлька занималась куклами. Екатерина и Стас сидели в большой комнате, не включая телевизор, не зажигая всех лампочек в светильнике.
– Заносить не будем, – нарушила тишину мать. – Лёльке ни к чему. И я не хочу его видеть.
– Хорошо, – согласился Стас. Что он мог ещё сказать?