Пять писем в прошлое - страница 3

Летом того года я расстался с женщиной, которую мучительно любил в течение двух лет. Мы жили в разных городах на расстоянии ста вёрст, переписывались и перезванивались, а один-два раза в месяц непременно мотались друг к другу. Она была медиком, врачом-офтальмологом, и жила с пятилетней дочкой в старой однокомнатной квартирке, доставшейся ей после развода. Я, пожалуй, и рвался-то работать на областной студии телевидения лишь для того, чтобы быть ближе к ней. Но вместе мы прожили всего полгода, после чего я ушёл.

Парадокс, казалось бы. Но лично для меня ничего парадоксального не было. Дело в том, что у нас с ней были дети одинакового возраста, и мой пацан от первого брака был старше её дочери всего на несколько месяцев. Всю жизнь я ощущаю себя Скорпом до мозга костей, а один из очень важных скорпионьих принципов заключается в том, что имеют право на жизнь и поддержку с моей стороны только мои родные люди, мой ближний круг. Всё, что находится за его пределами, может разрушиться или сдохнуть сегодня либо завтра – безразлично. И потому у меня тогда (да и сейчас это было бы точно так же) никак не могло уместиться в голове: какого хера я должен любить и воспитывать девчонку, выскочившую каплей спермы из письки чужого и ненавидимого мной заочно мужика, в то время как мой родной пацанёнок остался жить без отца?

Эта мысль подтачивала меня всё сильнее, раздражение выливалось в бестолковые семейные ссоры, так что в какой-то момент я понял: правильнее будет уйти от своей женщины. Решил и ушёл, хоть ломало меня несколько месяцев, как наркошу. Короче говоря, в Москву я уезжал, оставляя позади сожжённые мосты и съёмную комнатёнку у совершенно чужих людей, которую я делил на двоих с неряшливым, постоянно пердящим стариком.

Имперская столица была страшной в ту осень, как зверюга, чующий опасность: мрачной, грязной и очень неспокойной. Буквально через несколько месяцев после меня в столицу прилетел из Парижа Эдвард Лимонов, который тогда не был ещё полубезумным престарелым политиканом, а мускулистым самцом-писателем подживал в самом сердце французской столицы с дикой кобылицей Наташкой Медведевой (царство небесное покойной дырке!) и писал хорошие книжки. В Москву Лимонов приехал, чтобы выступить на вечерах газеты «Совершенно секретно», только-только созданной Юлианом Семёновым, подписать несколько договоров с редакциями журналов да отыскать следы своей неуправляемой блядищи, бежавшей от него в СССР. Обо всём этом он написал книгу-репортаж, и когда значительно позже я прочёл роман «Иностранец в смутное время», то подивился тому, насколько сходные нутряные ощущения у нас с Лимоновым вызвала в ту осень Москва.