– Ждёте? – спрашивает, окинув их взглядом.
– Угу, – отвечает Денис, наполняя тарелку борщом. – Мой руки.
– Спешишь куда? – она заметила его суетливость.
– Угу.
– К Татьянке небось?
– Угу.
– Ну, привет передавай. Что ж она не заходит, а? Стесняется что ли? Так скажи, приглашаю. Пирог испеку, посидим, чайку попьём. А то уж сколько времени гуляете, уж на работе бабы говорят, мол, видели твоего-то с дамой. Идут, мол, довольные, под ручку. А я-то с ней и не виделась до сих пор. Будто чужие.
– Ладно, – отвечает Денис.
– Ну, смотри, а то сама к ней в аптеку пойду! – произносит мама, легонько потрепав его по загривку. – Жених. А, отец? Жених ведь. Того и гляди в ЗАГС, а?
– Ладно тебе, мать, – говорит отец, покачав головой. – Чего к парню лезешь? В ЗАГС, не в ЗАГС – сами разберутся, не маленькие уже. Так ведь, сын?
– Разберёмся.
– Ну, вот и я о том. Садись-ка, мать, ужинать!
– Сажусь, сажусь. А она девка-то знатная. Симпатичная и умница, а?
– Мать!
– Ну, всё, всё, отец. Молчу.
Долго молчать у неё не получилось, проглотив три ложки борща, говорит:
– Зою видела сегодня.
– Какую Зою? – уточняет отец.
– Ну, как какую? Надину сестру двоюродную.
– А… Ну и?
– Пашку-то, Надиного сынка, осудили на днях. Три года колонии.
Отец вздрогнул, отложил ложку. Сглотнул тяжело.
– За овцу?!
– За неё.
– Вот ведь… Угораздило…
– Так пить и дурью маяться не надо было!
– Ну да… Но всё же…
– Всё же – то же… – недовольно цедит мать. – Догулялся балбес. Олух олухом – натурально. И на суде, Зоя сказала, всё хохмил. Иду, говорит, дождь льёт, сыро, слякотно, гляжу, она под деревцем стоит, мокрая, дрожит вся, и так мне её жалко стало… с собой и прихватил, чтобы не мучалась. Доброе, стало быть, дело сделал, – качает она головой. – И так, стервец, весело, с куражом, это рассказывает, что даже судья смеялся.
– Мда… – произносит отец задумчиво.
– Смеяться-то смеялся, а срок прописал. А ведь какой парень был! Трудовик—то ваш школьный, – кивает Денису, – говорил, золотые руки у Пашки, и механик наш потом тоже отмечал за ним способности. Эх, к рукам этим ещё бы и голову поумнее. Ведь предлагали же ему, лоботрясу, родители учиться, дядька же у него в Москве в каком-то институте не последний человек, помог бы в люди выбиться, но нет. Ему бы всё тут ошиваться, водку пить, да Ваньку валять. Вот и довалялся. Тьфу!