» (Александр Дерибас. Старая Одесса…).
Удивительная вещь – в плавильном котле Одессы, превращаясь в одессита, ты не теряешь лояльности к своей исторической родине, к культуре своих предков:
• грек продолжает чувствовать себя греком, активно интересуясь жизнью на исторической родине, принимая активное участие в греческой «Филики́ этери́я» – (греч. Φιλική Εταιρεία) – тайном «Обществе друзей» Греции;
• болгарин остаётся болгарином, разделяя чувства патриотизма к своей исторической родине с проживавшим в Одессе Христо Ботевым, болгарским национальным героем, революционером, поэтом и публицистом;
• поляк продолжает испытывать национальную гордость, встречая на улицах города находящегося здесь в ссылке своего земляка – поэта Адама Мицкевича.
Заметим – и это никого не смущало. Никому не приходило в голову ставить под сомнение их лояльность и патриотизм, который они испытывали к своей малой родине под названием Одесса.
Патриотизм этот, случалось, приходилось доказывать кулаками и не только:
«Однажды в казино встретились два итальянских матроса – один проживавший постоянно в Одессе, другой – только что прибывший из Италии. Одессит стал восхвалять “своё море”, назвав его прекрасным (Bello). На что приезжий итальянец позволил себе шутку – “Оно чёрное” (Nero)» (А. Дерибас).
Завязавшаяся перепалка закончилась тем, что оба итальянца в патриотическом раже, вынув ножи, вступили в драку и искровавили один другого.
Принадлежность к нарождающемуся «племени одесситов» предполагает наличие определённых качеств, приобретаемых ими «от самой Одессы, которая в исключительно благоприятных условиях, как царица Чёрного моря, открывает у себя широко гостеприимный доступ людям всех стран, всех национальностей и всех родов деятельности – торговой и духовной – и, сближая этих разных людей между собою, обвивает их воздухом общечеловечности» (Александр Дерибас. Старая Одесса. Первое издание – 1913 год).
В культурном «геноме» одессита нет места имперской заносчивости обывателя, коренящейся зачастую в отсутствии у него чувства самодостаточности, которое он стремится компенсировать ощущением причастности к чему-то его превосходящему и олицетворяющему незримую мощь – к безликой массе, принадлежность к которой наполняет смыслом и гордостью его существование.