Следуя за молодым человеком к столику, Женя увлеклась своими мыслями еще сильней. Посмотрев по сторонам, она обратила внимание, что зал наполовину пуст. Ей стало казаться, что вся эта история с бронями могла быть спланирована еще задолго до ее прихода. Нельзя было исключать, что вежливый незнакомец и приторно улыбающийся кассир в сговоре. А что, вполне рабочая схема: один отстегивает пару внушительных купюр, другой разыгрывает ситуацию со столиками. Затем девушку разводят, и, кто знает, чем все это закончится?..
Однако оснований так думать оказалось ничтожно мало. Стоило им только сесть, как Женя тут же почувствовала совершенную незаинтересованность соседа в ней, как в молодой и привлекательной девушке. Незнакомец дождался свой необоснованно дорогой стакан рома «Бакарди», и, уткнувшись взором в сцену, стал тщательно разглядывать ожидающие своих хозяев инструменты.
От такого непредвиденного поворота событий Женя сильно расстроилась. Но, поймав себя на мысли, что изначально не ставила никакой цели познакомиться или завести случайный роман, она тут же одумалась, и стала спокойно ждать свой маленький чайник пуэра и предстоящее выступление.
Вскоре на сцену вышло горячо встреченное овациями трио. Самым старшим в творческом коллективе выглядел ударник. Его аккуратно уложенные волосы уже покрывала серо-черная седина. В ожидании коллег он стоял величественно и статно. Оголенные закатанными рукавами рубашки руки издалека напоминали детально проработанную карту цветного атласа, реки которого были заменены вздутыми бурлящими каналами кровеносных течений. Трубач в контраст был в меру упитан. Он держал свои длинные волосы в хвосте и производил впечатление неугомонного весельчака. Улыбка, превращающая глаза в узкие щели, ни на мгновенье не сходила с его испещренного лучами мимических морщин лица. Клавишник же выглядел на фоне своих товарищей самым невзрачным. Долговязый, небритый, серый – он точно бы подчеркивал всем видом свою простоту. Будь его воля, подошел бы к микрофону и объявил бы всему залу, что он обыкновенный человек и не нужно обращать на него внимание.
Наконец слепящий свет прожекторов погас, и зал окутала ритмичная афроамериканская музыка. Женю с первых нот поразило, как по четко выверенной математической формуле пальцы трех пар рук создают невероятно гармоничное по звучанию духово-ударно-клавишное произведение. Казалось, что джазмены играют так, словно живут сегодня в последний раз. За пределами сцены стояла гробовая тишина. Никто не мог и посметь брякнуть чашкой или стаканом.