Ее комплимент согрел его.
– Я тоже. Какое-то время я боялся, что никогда не встану с этой кровати.
– Как я всегда говорю, между «сейчас» и «никогда» многое может случиться.
– Разумеется.
На это он и рассчитывал.
Когда они возвращались на широкие лужайки в Саутборн-Гроув, из залива наползал морской туман, скрывавший величественные белые колонны усадьбы.
Вдруг Лорелея резко остановилась, закружив Эша на месте, пока он с ней не столкнулся. Тревожная складка легла на ее обласканный солнцем лоб, и Эш, вместо того чтобы ее разгладить, как ему очень хотелось, завел ей за ухо несколько завитков. Непослушные прядки выбились назад и легли ей на виски.
– Эш, а если вам не понравится на литейном заводе или в шахтах? Как вы думаете, вы сможете уйти?
– Уйти? – озадаченно спросил он. – Куда мне уходить?
– Если вы можете ходить, значит, можете и убежать. И если вам удастся убежать… тогда… тогда вы сможете уйти, куда захотите. Убежать от Мортимера.
– Я ни от кого не убегаю. – «И от Мортимера Везерстока в последнюю очередь». – Мой дом здесь.
«С вами», – одними губами добавил Эш.
Но Лорелея устремилась вперед, будто не слышала пламенного окончания его фразы.
– Предположим, вы захотите встретиться с вашим прошлым? С вашей семьей?
– Не знаю. У меня такое чувство, что в прошлом у меня нет ничего ценного. Может… только вам я могу открыть причину, или нет… – Он сглотнул, не в силах одолеть съедавший его страх.
– Или нет?
Лорелея подошла к нему, провела ладонями по его спине и прижалась щекой к его груди.
Эш привык к ее внезапным любовным жестам. Настолько же невинным, насколько и недопустимым в обществе, и он страстно желал их. На самом деле, только ее прикосновения он не отвергал.
– Не хотите меня обнять… из уважения, то есть.
Он обнял ее так, словно искал убежища, примяв подбородком ее волосы.
– Я явственно ощущаю, что ни с кем из прошлого мне знаться не стоит.
– Сейчас стоит знаться с вами. Вы достойны всего.
Эш едва сдержался, чтобы не прижать ее к себе изо всех сил. Продолжать обнимать ее нежно, почтительно. Возможно, здесь, в тумане, и есть рай. Легкий ветерок вокруг них играл клубами облаков. Возможно, в этот колдовской миг перестало существовать время. Как и любая из тысячи причин, по которым он не должен ее любить. Но полюбил.
Он любил ее так сильно, что готов был ради нее убить.