Ты недовольно смотришь на неё исподлобья.
– Если захотите перекусить, – тихо говорит она, ставя блюдо на кофейный столик, прямо посередине, так, чтобы до него было удобно дотянуться нам обоим. – Если что-то понадобится, я буду на кухне…
– Не понадобится, – шикаешь ты ей вслед.
Она, глядя на тебя через плечо, быстро удаляется.
Как только я слышу её размеренные шаги и звонкий голосок Молли в глубине кухни, то тут же взрываюсь:
– Какая же ты всё-таки стерва, – шиплю я так, чтобы они ничего не услышали. – Она к тебе со всей душой, а ты что?
– Ты видел её всего пару секунд. Что ты знаешь о её душе? – парируешь ты, и в этот момент твои глаза сверкают дьявольским блеском. Кажется, ты сейчас набросишься на меня и воткнешь мне в глаз ручку.
– Может, ты не знаешь, но это называется вежливость. Я вежливый.
– Ты вежливый болван.
– Лучше быть болваном с душой, чем бессердечным гением.
– Ну, это как посмотреть.
– Смотри как хочешь, а я ухожу, – я встаю с пола, закидываю свой рюкзак на плечо и живо иду в коридор. Снимаю куртку с вешалки и уже на пороге надеваю её на себя.
– До свиданья, миссис Вёрстайл! – не слишком громко, но чётко произношу я в сторону кухни.
– До свиданья, Сид, – отвечает она и через пару секунд выходит в коридор, чтобы проводить меня. За её спиной на меня с любопытством смотрит Молли.
– Пока, малышка.
Она машет мне своей пухленькой ручкой.
Ты в этот момент шуршишь бумажками в гостиной.
– Мне пора. Было приятно с вами познакомиться.
– Мне тоже, – отвечает Джейн с приятной улыбкой.
Я выметаюсь из твоего дома. На улице к этому времени поднимается жуткий ветер. Я живо спускаюсь с лестницы, держа рюкзак в руках, при этом продолжая неуклюже натягивать на себя куртку.
– Сид! – вдруг зовешь ты, выбегая на улицу без верхней одежды. – Ты ещё придёшь?
Я неохотно поворачиваюсь. Ветер завывает нещадно. По всему твоему двору в бешеном ритме пляшут листья. Я стою внизу лестницы, но всё равно гляжу на тебя сверху вниз, потому что это первый раз, когда я действительно разозлился на тебя. Но моя злость длится недолго. Я вижу, как ты замерзаешь, скукоживаешься, сутулишься, стоя на крыльце. Мне становится тебя жалко. Твои волосы уже наполовину выбились из хвоста, на блузке всё так же расстегнута верхняя пуговица, юбка развевается на ветру (как сейчас помню эту серую юбку в тёмно-коричневую полоску, которую ты носила только в школу).