– Я хочу купить твою землю, – сказал он турку.
– Зачем?
– Чтобы восстановить церковь.
– Ты бедняк, и у тебя не найдется нужной суммы.
– Я продам свой дом, весь скот и все свое имущество.
– Если бы ты доверху наполнил все мои сундуки золотом, то и тогда я не продал бы тебе эту землю!
– Почему?
– Потому что эта церковь христианская. А я ненавижу христиан!
– Но…
– Замолчи, несчастный! – взревел турок, побагровев от гнева. – Беги из этих мест, пока я тебя не убил!
Иоанн немедленно покинул деревню.
Бей, еще не остыв от гнева, позвал своих детей.
– Гоните скот на водопой, – распорядился он.
– На ручей?
– Нет, на источник у церкви. Он только для того и годится, чтобы поить скот.
Едва овцы, козы, коровы и быки утолили жажду, как тут же околели. Дети со злости осквернили источник, побросав в него навоз. Возмездие настигло их сразу – они стали трястись как в лихорадке.
Бей пришел в неописуемую ярость. Он решил убить Иоанна, жалея, что не сделал этого раньше. Он вскочил на коня и отправился в Трапсано. Путь был неблизкий, и пока Бей ехал, гнев его утих. «Что толку, если я убью этого бедняка? – размышлял турок. – Его Бог поразит за это не только меня, но и мою жену. Кончу дело миром, и тогда мои дети, может быть, выздоровеют».
Прибыв в Трапсано, турок отыскал Иоанна.
– Слушай, – сказал он, – я передумал – я отдаю тебе эту землю.
– Я заплачу тебе за нее сполна, как и обещал, – ответил обрадованный крестьянин.
– Нет, нет, денег мне не надо, – сказал Бей, – я тебе ее дарю… Но ты знаешь, как мы назвали эту землю?
– Нет.
– Мы назвали ее «псири» («полная тли»).
– Почему?
– Мы заметили: если в день памяти святой Марины, то есть 17 июля, мы собирали в поле урожай, то появлялось несметное количество тли, которая пожирала все злаки.
За короткое время Иоанн с помощью других христиан восстановил разрушенную церковь. В ней возобновились богослужения. Когда Иоанн отошел ко Господу, его похоронили рядом с храмом.
Шестьдесят лет назад в этом месте был открыт женский монастырь. Над древней церквушкой христиане построили новый большой храм во имя святой великомученицы Марины.
…Через открытые ворота вхожу в монастырь. Громадный, выложенный белыми плитами двор. Высокие пальмы с изящными ажурными ветвями, похожими на струи парковых фонтанов. Несколько светленьких пластмассовых столиков с такими же стульями – очень похоже на открытое уличное кафе. В центре монастыря храм – стройный, легкий, с цветными витражами. Большой двухэтажный сестринский корпус. «Да, пожалуй, не меньше ста сестер здесь подвизается», – подумал я. – Но где же они?» Это для меня оставалось загадкой – уже минут пятнадцать-двадцать я знакомился с монастырем, однако не встретил за это время ни одного человека. В наших российских монастырях меня непременно остановили бы у входа, спросили бы, кто я, откуда, с какой целью приехал, и на территории обители я бы увидел хоть несколько человек, а тут… никого. «Наверно, час отдыха», – предположил я.